Тоф вытащил кинжал и точным жестом вонзил в грудь девушки.
— Теперь собери кровь в сосуд… делай это аккуратно, потом повтори молитву: «Тенаару, отцу победителей, в ожидании дня его пришествия». А сейчас отпей немного.
Он поднес сосуд к губам, с жадностью отпил из него. Дубэ почувствовала тошноту, но одновременно и еще что-то зашевелилось внутри нее. Нечто, знакомое с этим жутким обрядом.
«Зверь».
Тоф протянул ей сосуд:
— Теперь ты.
Он улыбался чудовищной улыбкой.
Дубэ взяла сосуд, приблизилась к трупу старика. Вытащила кинжал.
Она вспоминала слова Учителя: «Прокалывать сердца мертвецов, вынимать внутренности — звериный поступок, противоречащий правилам убийства. Убийца наносит удар, и, когда жертва мертва, все кончено. Наносить удар трупу — значит давать выход своей ярости и своему садизму. Все это противоречит тому, что делает наемный убийца».
Но она не могла устоять. Голос зверя поднимался из глубин.
«Впрочем, теперь я тоже — зверь».
Дубэ повторила то, что сделал Тоф. Она наполнила сосуд кровью жреца.
— Выпей глоток, а потом наполни снова, — сказал Тоф.
Дубэ посмотрела на сосуд.
«Это — пища зверя, тебе должно нравиться, ведь ты сама — зверь».
Она поднесла сосуд к губам, и зверь закричал.
Она заколебалась.
«Я не могу…»
Она еще мгновение колебалась.
Потом, одним рывком, не выпив, протянула сосуд Тофу.
— Пойдем.
Она не стала ждать, пока Тоф ей ответит, завернулась в плащ и вышла. Побежала по храму, кинулась на улицу, где на нее обрушились порывы ледяного ветра. Перед глазами все еще мелькали комната, старик, склонившийся перед алтарем, девушка на полу, и оба они в луже крови. Девушка, чуть старше ее самой, невинная душа. Дубэ не видела больше ничего, ее оглушал вой ветра, она шла вперед. Где-то вдали слышался звавший ее голос, но разъяренная Дубэ почти не обращала на это внимания.
Дверь Совета Земли Воды была заперта, и Лонерин смотрел на нее, нервно потирая руки. Не в первый раз он присутствовал на заседании Совета. К тому же быть учеником мага из Земли Моря означало, что он — и это подразумевалось — участвует в сопротивлении Дохору. На этот раз все было иначе, на этот раз в воздухе ощущалась напряженность.
— Слушай, а не слишком ли долго они находятся там?
Теана, хрупкая белокурая девушка, сидевшая рядом с ним, была озабочена этим куда больше самого Лонерина.
— Положение более чем драматическое.
— Но мы найдем выход, Лонерин? А если это — конец?
Лонерин сделал раздраженный жест. Он любил Теану.
Хотя в обучении она достигла больших успехов, чем он, часто она чувствовала себя неуверенно, и он успокаивал ее, но сейчас Лонерин просто не мог переносить ее тревоги.