Ее жилище понемногу пустело, она прощалась со всем, что ее здесь окружало. Отныне ее домом должно было стать мрачное подземелье, где царил Иешоль.
Когда она окончательно была готова к отъезду, к ней неожиданно явился Дженна. Она увидела его, с потемневшим лицом, закутанного в странный плащ, на пороге своей пещеры, когда на улице посыпал мелкий снег.
— Я долго искал тебя.
Дубэ не могла скрыть, что ей приятно снова увидеть его. Поэтому она постаралась быть твердой.
— Мне казалось, что я тебе все ясно объяснила.
Дженна вошел, сел за стол. Он был собранным, не позволял себе обычных развязных жестов.
— Что ты делала?
Дубэ знала, что сейчас уклониться от вопросов нельзя.
— Я ухожу.
Дженна заволновался.
— Это из-за того, что произошло на лужайке? Там ведь что-то случилось, и ты была там. Но я действительно только хочу тебе помочь… потому что… проклятье, мы же товарищи по работе, ведь товарищи, в конце концов, желают друг другу добра, не так ли? — Он опустил глаза.
— И ты желаешь мне добра… правда? — Дубэ помолчала минуту. Ей было невыносимо тягостно, в большей степени, чем она ожидала. — То, о чем ты слышал, результат болезни. Я больна.
— Тогда нужно найти жреца, который поможет тебе…
Дубэ покачала головой:
— Есть только одно место, где меня могут вылечить, и тебе не стоит знать, где оно находится. Я отправлюсь туда. Мне назвали цену за лечение, как обычно, и я должна заплатить. Если я хочу жить, то должна выполнить условие.
— Когда ты уйдешь? И что говорить тем, кто будет тебя искать?
— Мы больше никогда не увидимся, Дженна. У нас не будет больше общих дел. Возвращайся к своей работе.
Дженна несколько мгновений молчал, потом, неожиданно, с силой ударил кулаком по столу, так, что Дубэ вздрогнула.
— Нет, нет! Мы столько работали вместе, я видел, как ты росла, я всегда был с тобой, когда дела шли плохо. Ты не можешь вот так бросить меня, не объяснив, почему ты покидаешь меня!
— Мы были связаны только по работе. И никогда не было ничего другого.
— Неправда, не только!
Он вскочил.
Дубэ почувствовала, как в глубине души что-то шевельнулось. Ей было тяжело порывать со всей своей жизнью, а Дженна был ее частью. И она когда-то давала себе слово, что больше ничего не случится, если она будет привязана к кому-то, подружится с кем-нибудь.
— Мне самой нелегко бросить все, чтобы начать новую жизнь, но я должна сделать это, иначе я умру.
— Тем более ты нуждаешься во мне.
Дубэ грустно улыбнулась:
— Уходи и забудь обо всем. Я уже сказала тебе тогда вечером: ты не можешь понять меня, такие, как я, — конченые люди.