Будем держаться как ни в чем ни бывало.
Подошел Арисат:
- Господин страж - я распорядился, чтобы трапезную подготовили. Надо бы дружину всю созвать - принято так.
- Раз принято, пусть собирается.
- Оставлю только на постах нескольких - нельзя в таком деле только на ополчение мужицкое полагаться.
- Конечно.
* * *
Поминки не заладились, хотя брюхо я набил знатно - по такому торжественному случаю помимо жесткой дичи на столе присутствовала курятина, блюдо из тушеных бобов в острой подливке, жареная рыба и пироги с чем-то непонятным, но вкусным - спрашивать постеснялся.
Пили мало (если не считать попугая) - что-то сладкое, но коварное: осушив бокал наполовину, я почувствовал, что ноги реагируют неадекватно, и потом только чуть-чуть пригубливал. А вот зеленый клянчил абсолютно у всех, пока его не начало шатать - пришлось использовать авторитет командира, чтобы прекратить спаивание птица.
А потом в избу ворвался какой-то розовощекий упитанный паренек при шлеме и в кожаном доспехе - заорал тонко:
- Погань! Собаки почуяли! И воют вдали вроде!
Все, как по команде обернулись на попугая. Он, пошатнувшись, едва не брякнулся с плеча, мутными глазами оценил количество направленных на него ожидающих взглядов, после чего гордо подбоченился и пьяно выдал:
- Иииздрасссьте!
- Я же говорил, что его не надо поить, - вздохнул я. - Он теперь, катаясь на спине у бурдюка, погань не почувствует.
- Кто еще раз ему нальет - в свином навозе зарою! - зловеще пообещал Арисат, выскакивая из избы.
Я кое-как влез в принесенную кузнецом кольчугу, и нахлобучил шлем. Сапог у меня еще не было, как и наручей - сойдет пока и так. Царапины теперь не страшны - или затопчут, или сразу прибьют.
Доводилось слышать, кто кольчуга вообще не стесняет движения, и ее почти не ощущаешь - бежишь, будто она из пушинок сделана. Фигу вам - я сразу почувствовал. И движения стесняет, и резвости меньше стало - килограмм десять, наверное, прибавилось, что при моем скромном весе немало. Плюс шлем, плюс меч в руках и топорик на поясе. Как же Флорис таскал те стальные латы?
Эх, тяжела доля местного воина...
На восстановленный помост над воротами забрался по лестнице. Встал рядом с Арисатом, уставился туда же, куда и он - во тьму кромешную. Где-то там будто лягушка-мутант время от времени квакала; иногда следом раздавался пронзительный визг.
- У опушки мечутся, - тихо прошептал Арисат. - Луна поднимется, в тень уйдут - так и будут бегать, спать не давая. Тьфу - погань! Взять нас не могут, так хоть нагадят.