— Ну а ты чего, блядь, собралась вечно жить? — сказал Олег. — Может ты бы сегодня и так под грузовик попала или бы этой, блядь, паленой водкой отравилась? А не сегодня, так через двадцать лет или сорок там на хуй. Тебе не по хую когда?
— Стоп, Олег! — сказал я и зачем-то погрозил пальцем, — Вот тут разберемся! Ты сказал что можно делать все. И даже на хуй убивать, потому что все равно все сдохнут, так? А хули ты раньше не убивал, если все равно все сдохнут? Противоречие на хуй-с! — я потер ладоши.
— Противоречие на хуй-с! — повторила девушка и хихикнула.
— Ни хуя и не противоречие. — Олег вытряхнул трубку на ковер. — Когда я сегодня убиваю, я избавляю от страданий, так? Они мне должны спасибо говорить. А тогда бы я отнимал жизнь на хуй, понятно?
— Стоять, блядь! — закричал я, — Стоп! Где граница? Нам осталось сколько? Три часа, да? А если бы осталось три дня?
— Я мать с отцом убил три дня назад.
Я на миг осекся, но продолжил:
— Ну хуй с ними, я не об этом…
— Не хуй. — строго поправил Олег, достал пистолет и навел дуло на меня, — Не хуй. Понял? Скажешь еще раз — избавлю на хуй.
— Да не о том, блядь, речь, — отмахнулся я, — где граница? Не три дня, а четыре, десять, полгода, десять лет? Где, блядь, эта граница безнаказанности, за которой можно творить насилие, прикрываясь скорой и неизбежной смертью?
— Ты, Колян, сам ответил только что. — сказал Олег. — Граница безнаказанности. Понял? Сейчас кто тебя накажет? Никто. А тогда?
— Стойте! — сказала девушка, — Значит если никто не накажет, то можно делать любое зло любому человеку?
— А почему зло на хуй? — спросил Олег, — Я добро делаю. Избавляю. На хуй вообще нужна жизнь? Вот тебе на хуй нужна?
— Я люблю жизнь. Мне было в кайф жить. — сказала девушка.
Олег прищурился.
— Не пизди. Не до хуя у тебя было кайфа, верно, бля? С матерью собачилась, от подруг говна ждала, от мужиков шарахалась. Придет — давала, уйдет — рыдала. Вены в шестнадцать лет резала?
Девушка обиженно замолчала и спрятала левую руку за спину.
— А кто ты, блядь, такой чтобы решать за каждого — жить ему или нет? — возмутился я. — Бог что ли?
— Выходит бог. Потому что если бог есть, то хули он мне это позволяет? Значит я, блядь, и главнее.
— Парни, — сказала девушка, — А ведь мы все подохнем…
— О… Пошла хуйня по кругу. — вздохнул Олег.
— А детей жалко. — добавила она.
— У тебя чего, дети есть?
— Нет, я вообще…
— Вообще. А взрослых, бля, не жалко, да?
— Нет. Дети — они еще не согрешили.
— А взрослые, бля, согрешили?
— Да!
— Ну так хули ты волнуешься? Дети это будущие, блядь, взрослые. Выросли бы и нагрешили до хуя. Считай что взрослые сегодня получат пиздянок по заслугам, а дети, блядь, авансом. Поняла? А разницы никакой.