– Британский лев одряхлел, – коверкая туркменские слова, говорил Гуламхайдар. – Есть у меня знакомые люди, которые почитают коричневые рубашки и понимают толк в силе… На них надо ставить, а не на англичан, дорогой Джунаид-хан…
Глаза Джунаид-хана вспыхнули лукавым блеском, длинное с рыжей бородкой лицо заострилось, лоб заблестел испариной ожидания.
– Они сильны, но хотят стать еще сильнее… Им требуются туркменские парни, недовольные большевиками… Среди туркмен, да и казахов, узбеков такие есть. Птицу ловят птицей. Понимаешь? Дичь загоняют своей же гончей, которая хорошо знает повадки зверей. Немцам нужны такие ребята, из которых можно выдрессировать гончих… Немцы сейчас живут в тисках, но они обязательно бросятся на Россию и Украину. Цену просторной обуви знает тот, кто носил тесную… Вы, туркмены, знаете…
Хан сощурил узкие глаза.
– А как же мне поступить с англичанами? – улыбнулся он неопределенно персу. – Предать их, как предают меня иные слабые людишки?
– О, дорогой, разве моя голова способна придумать что-то государственное… – пожал плечами перс. – Просто немцы тоже могут пригодиться туркменам…
Стать ханом туркмен – значит изгнать большевиков, русских, покорить Хиву, захватить Ашхабад. Союз с англичанами оказывается ненадежным. С гяуров хоть волосок – и то польза. Если немцы лучше и быстрее англичан смогут приблизить хана к заветной цели, то почему бы их не предпочесть англичанам?
– Я подумаю над вашим предложением, – многозначительно ответил Джунаид и встал, чтобы проводить перса.
Едва Кейли вернулся, чтобы продолжить беседу, хан с неменьшей обходительностью продолжал с ним разговор.
– Мы ждем от англичан более решительной помощи, – заговорил Джунаид. – Оружия нам мало… А войск ваших не видно.
Кейли нагловато рассмеялся в лицо Джунаиду:
– Вы торопите нас, тогда как должны торопить большевиков, чтобы они побыстрее убирались из ваших аулов…
Потупясь, Джунаид раздумывал, как ему вести себя с англичанином. Признаться, что большевики сильно теснят его почти во всех аулах Северного Туркменистана, засылают в его отряды своих лазутчиков, разлагают сотни и десятки, уводят их в города и разоружают там, – значит передать англичанам свою неуверенность в победе. Нет, на это хан не решался. Джунаид и не заикался, что во всей Туркмении лишь кое-какие северные аулы да далекие кочевья в Каракумах, где слыхом не слыхивали о советской власти, его последняя опора и надежда. А сейчас хана занимало, сумеет ли прижиться в Ашхабаде Шырдыкули, который при поддержке людей Джунаида пробился в стан советской контрразведки. Джунаид еще до революции по Хиве знал отца Шырдыкули, богатого русского купца, носившего за пазухой охранную грамоту с собственноручной подписью турецкого султана. Джунаид уже тогда подозревал, что он турецкий шпион, но сам турецкий султан уверил Джунаида: купец просто-напросто предан его светлости. Однако нелегко провести Джунаида, и он скоро проведал о купце, убедился, что тот работал на две руки: сотрудничал не только с турками, но и с англичанами. Когда же в России совершилась революция, купец спешно уехал в Петербург, торопился сберечь деньги от разбушевавшейся черни. Он пропал, как в воду канул, то ли погиб, то ли сбежал, оставив своего сына, родившегося от турчанки, на попечение визиря хивинского хана. Был бы Джунаид-хан круглым дураком, если бы не навел справки о сынке купца. Визирь оказался английским шпионом, а молокосос, доверившийся визирю, запроданным англичанину Кейли. После небольших колебаний Кейли передал пароль этого человека хану. Им оказался Шырдыкули, разъезжавший по Хорезму, Ташаузу, имевший связи с младохивинцами Бухары, Хивы, с националистами, пробравшимися в руководство Туркестана. Джунаид сразу же решил испытать его и послал в урочище Сувлы, чтобы следить за Аманли Белетом. И хотя Шырдыкули выполнил поручение хана, но действовал слишком нерешительно, трусливо, так и не смог войти в дружбу с ашхабадским разведчиком, долго уверял Джунаида, что Аманли Белет вовсе и не чекист, мол, ни жена, ни дети об этом не знают… Мелкая птаха этот Шырдыкули! После гибели Аманли и его сына верные люди хана отправили Шырдыкули в Ашхабад, сумели-таки протолкнуть его в советскую контрразведку. Английская кличка Шырдыкули – Хачли, то есть Крещеный. Новое имя – Платон Новокшонов.