Улыбка исчезла с лица гофрата. То, что Цондрак ни разу не был схвачен, подрывало авторитет его службы. Шельбаум отложил листок в сторону.
— Цондрак не только поддерживал прежних эсэсовских коллег, не только заботился о своем кармане. Он занимался политикой и был агентом секретной службы, что приносило ему дополнительный доход. По заданию ЦРУ он работал над тем, чтобы известный документ был возвращен хозяину. С помощью некоего Каррингтона был устранен Генри Плиссир из французской разведки. Об этом господа из министерства знают лучше меня.
Начальник секции вперил свой жабий взгляд в портрет федерального президента и не подал виду, что его это беспокоит.
— Правда, одного они не знали, — сказал Шельбаум. — Цондрак имел помощника в лице хозяйки «Черкесского бара» Коваловой. Безделье ей наскучило, и она нашла дополнительные приработки у нашей секретной службы, от которой, по всей видимости, ускользнуло, что она работала на двух хозяев.
Секретарь из министерства начал покашливать. Похоже, он собирался что-то сказать, но предупреждающий взгляд начальника секции остановил его.
— Существовала копия известного документа, — продолжал обер-комиссар. — Найти ее Цондрак уже не мог, и вместо него этим делом занялась Ковалова. Она добилась успеха. Тем самым стране, с которой мы находимся в наилучших отношениях, оказана большая услуга. Теперь никто не обвинит ее в глазах общественности во вмешательстве во внутренние дела другого государства. В этом смысле наша секретная служба может быть спокойной.
Он остерегался вкладывать слишком много иронии в свои слова, поскольку секретарь смотрел на него все угрюмее, а начальник сосредоточенно писал какую-то записку.
— От кого же она получила копию документа? — спросил старший прокурор.
Шельбаум пожал плечами.
— Я лишь догадываюсь. Об этом можно с уверенностью говорить только после уточнения.
— Эту бабу надо немедленно доставить сюда! — потребовал судебный следователь.
— Вчера вечером она покинула Австрию, — сказал Шельбаум.
— Тогда нечего ею заниматься, — заметил старший прокурор.
Впервые заговорил начальник секции.
— Ковалова нас не интересует, — заявил он. — Мы не хотим судебного преследования, даже если оно и обещает успех. Могу вас заверить, что мы находимся в полном согласии с мнением господина министра.
Он встал и обошел стол.
— Я должен попросить вас, господин обер-комиссар, передать нам материал и адресованное вам письмо Коваловой. Расписку в получении я подготовил. Все, что относится к секретной службе или уходит в политическую сферу, по возможности не должно упоминаться на процессе по делу Фридемана. Я излагаю точку зрения господина министра.