Они миновали подземный переход электрички и остановились. На прощание Шельбаум подал руку инспектору и недовольным тоном сказал:
— Но и это нам не помогает прояснить дело об убийстве Фридеманов.
* * *
Перед домом на Бертлгассе она вновь заколебалась, стоит ли сюда идти. Вчера на похоронах к ней обратилась женщина:
— Мы должны поговорить, фрейлейн Дзура. Приходите ко мне завтра часов в одиннадцать. Я — Ковалова, живу над «Черкесским баром». — На ее удивленный взгляд она добавила: — Вы ведь дружите с господином Маффи?
Прежде чем Эвелин смогла что-то ответить, Ковалова уже удалилась. На что она намекала, упоминая Эдгара? Эвелин охотно бы спросила Карин, кто такая фрау Ковалова, но Карин ушла вместе с обер-комиссаром и до сегодняшнего утра еще не возвращалась.
С тревогой она подумала об Эдгаре. Эвелин его любила, вот только бы он не был таким вспыльчивым. Однако если уж он оказался в грудном положении, то она ему поможет. И Эвелин решительно вошла в коридор дома Коваловой.
На звонок открыла горничная и провела ее в комнату, утопавшую в пестрых подушках. Эвелин с интересом стала рассматривать ширму.
— Мирот, ученик Бухера, — раздался голос позади нее. — Возможно, несколько смело. Но мне понравились гравюры, и я попросила скопировать их на ширме.
Эвелин круто повернулась и покраснела.
— Располагайтесь дитя мое, — сказала Ковалова приторным голосом, занимая место на оттоманке. На этот раз на ней было кимоно с изображением дракона.
В позе торопливого ожидания Эвелин заняла место на скамейке.
— Хорошая фигура, — с похвалой произнесла Ковалова.
— Что такое? — удивленно спросила Эвелин.
— У вас хорошая фигура, — сказала Ковалова, располагаясь поудобнее. — Я могла бы предложить вам работу. Нужна партнерша.
— В качестве танцовщицы?
— А иначе в качестве кого же?
— Я совершенно не обучена!
— Но, дитя, не это мне важно, — сказала Ковалова с презрительной улыбкой.
— Благодарю, не желаю.
Ковалова, почти сомкнув тяжелые веки, произнесла:
— Возможно, вы и правы. Но самым разумным с вашей стороны было бы поехать в Токио. Вы еще успели бы.
— Почему в Токио? — оторопело спросила Эвелин.
— Тогда вы будете довольно далеко от сих мест, когда дело запахнет жареным.
— Какое дело?
Ковалова приподнялась и резко крикнула:
— Розали, бутылку!
Горничная появилась с бутылкой водки и двумя рюмками. Она поставила их на низенький столик. Эвелин сразу же отказалась.
— Я не знала, что вы привыкли к более тонким винам, — иронически заметила Ковалова, — но ведь у него не так много денег.
— О ком вы говорите?
— Естественно, о вашем друге, — сказала Ковалова с лицемерным удивлением, — о господине Маффи.