Однако вся решимость Тины улетучилась, едва только она увидела перед собой дверь номера Дьюка. Сердце ее вновь застучало как сумасшедшее, отдаваясь в висках, ноги задрожали, она чуть не упала. Правда, колоссальным усилием воли молодой женщине удалось справиться с собой, но ее состояние выдавали предательски трясущиеся губы. Когда Дьюк взглянул на нее, приглашая войти, на его лице отразились сомнение и беспокойство.
С минуту он пристально смотрел в лицо Тины. Глаза его на миг затуманились выражением странной тоски и сожаления. Что это было: крушение надежд или горькие воспоминания – Тина не знала, да и не желала знать. Тем более что мгновение спустя его лицо опять приняло решительное выражение.
– Добро пожаловать, – обратился он к Тине, отступая в сторону, чтобы пропустить ее в дверь.
– Благодарю. – Тина отвечала с заметной иронией в голосе. Величественно, словно королева, кивнув ему, она с достоинством вошла в роскошный номер.
Большая, дорого и уютно обставленная комната. За отдернутыми тяжелыми занавесями – чудесный вид на город: окно занимало почти всю стену. В глубокой нише – неправдоподобно огромная кровать. Мебель, убранство комнаты, ковры, шторы были именно такими, какими и должны были они быть у преуспевающего драматурга, подумала Тина. Услышав за спиной щелчок двери, она отвернулась к окну.
– Что же, теперь ты можешь гордиться собой, Дьюк, – не без язвительности заметила она, изо всех сил стараясь не глядеть на постель. Уловив на себе пристальный взгляд его глаз, она смутилась.
– Теперь я могу себе это позволить.
– Любишь смотреть на красивые вещи? – быстро, не давая ему опомниться, спросила она. Говорить, говорить все равно о чем – только бы не думать о том, что должно произойти.
– Да.
– Совсем не то что раньше. Ведь тогда мы оба были бедны как церковные крысы, помнишь?
– Да, согласен с тобой.
– И теперешняя жизнь тебе больше по душе? – тихим голосом произнесла она.
Тина понимала, что ее желание – просто блажь, глупость; но все же сейчас ей больше всего на свете хотелось услышать от него, что он тоскует о прошлом, об их прогулках, долгих разговорах, шутках.
Он молчал. Тине стало стыдно за дурацкий вопрос. То, что миг назад представлялось ей таким прекрасным, сейчас стало просто жалким и ничтожным. Она потупилась и отвернулась. Так тебе и надо, подумала она. Ты что, не знаешь, что богатство в любом случае лучше самой идиллической нищеты?
Она слышала стук кубиков льда в бокалах, чмоканье пробки и шипение разливаемого шампанского. Пузырьки успеха, кисло подумала она, которыми он делится с женщинами.