VII
Но инквизиция налагает запрет на учение Коперника (5 марта 1616 года)
Когда Галилей приехал в Рим,
Кардинальский дворец распахнулся пред ним,
Ему сласти несли, подливали вино
И просили исполнить желание одно.
Дом кардинала Беллармина в Риме. Бал в разгаре. В вестибюле два монаха-писца
сидят за шахматами и ведут записи о гостях. Входят Галилей, его дочь Вирджиния, ее жених Людовико Mарсили; их встречает
рукоплесканиями небольшая группа мужчин и дам в масках.
Вирджиния. Я буду танцевать только с тобой, Людовико.
Людовико. У тебя пряжка на плече расстегнулась.
Галилей.
Сместившийся слегка платок нагрудный
Не поправляй так тщательно, Таисия!
Иной беспорядок случайный позволит
Скрытые прелести вдруг подглядеть.
Так в людном, огнями сияющем зале
Можно мечтать о таинственном парке,
Где темная тень ожиданий полна.
Вирджиния. Послушай мое сердце.
Галилей (кладет ей руку на сердце). Бьется.
Вирджиния. Я хочу быть красивой.
Галилей. Да-да, будь красива. Не то они опять усомнятся, что она вертится.
Людовико. Да она же вовсе не вертится.
Галилей смеется.
Весь Рим говорит только о вас. Но с сегодняшнего вечера, сударь, будут говорить о вашей дочери.
Галилей. Говорят, что нетрудно быть красивым в Риме весной. Тут даже и я могу уподобиться располневшему Адонису. (Писцам.) Я должен здесь подождать господина кардинала. (Дочери и Людовико.) Идите веселитесь.
Вирджиния (не успев еще войти в бальный зал, возвращается, подбегает к отцу). Отец, парикмахер на Виз дель Трионфо принял меня вне очереди, заставил четырех дам ожидать. Ему известно твое имя. (Уходит.)
Галилей (писцам). А почему вы играете в шахматы еще по-старому? Тесно! Тесно! Теперь везде играют так, что большие фигуры могут проходить по всей доске. Ладья так (показывает), слон так, а ферзь и так и эдак. Теперь есть простор и можно строить планы.
Первый писец. Это, знаете ли, не соответствует нашему малому жалованью. Мы можем ходить только так! (Делает короткий ход.)
Галилей. Напротив, милейший, напротив. Кто живет на широкую ногу, тому и обувь дают пошире. Нельзя отставать от времени. Не все же плавать только вдоль берегов. Когда-нибудь надо и в открытое море выйти.
По сцене проходит очень старый кардинал в сопровождении монаха. Он замечает Галилея, но проходит мимо него, потом нерешительно поворачивается и кланяется. Галилей садится. Из бального зала слышен хор мальчиков, поющих
начало известного стихотворения Лоренцо Медичи о бренности жизни:
"Зрел я умиравшие розы на кустах,
Лепестки завядшие опадали в прах,