Мэгги отвечала ему со всей страстью первой любви. Его руки нетерпеливо срывали с нее ночную сорочку и жадно гладили ее обнаженное тело. Он был умелым любовником, это Мэгги поняла сразу же по его долгим поцелуям и ласкам, и она торопилась учиться у него. Следуя ему, ее руки тоже ласкали его тело, и наградой ей были страстные стоны и бешеный ритм ударов сердца Дилана. Все ее тело горело от его прикосновений.
Потом, обессиленные, они долго лежали, не размыкая объятий, и когда Мэгги открыла глаза и встретила взгляд Дилана, ей показалось, что она никогда не сможет прочитать, что таится в них. Он снова притянул ее к себе. Слеза, упав с ресниц Мэгги, медленно проложила свой след по ее щеке...
– Мэгги, что вы здесь делаете?
Голос Дилана заставил ее опомниться и открыть глаза. Мэгги быстро смахнула слезы, радуясь тому, что в комнате царил полумрак.
– Ничего, все хорошо, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул. – Мне было не по себе, я не могла уснуть, вот и все. – Она с усилием встала с кресла и оправила халатик.
– Мне тоже не спится, – признался Дилан. – Вы плакали? – заметил он ее мокрые глаза. – Вы действительно в порядке?
Мэгги какое-то мгновение колебалась, но потом, обойдя его, направилась к двери.
– Бессонница – это побочное действие восьмимесячной беременности, – задержавшись в дверях, спокойно объяснила она.
– А как же слезы? Чем вызвано это побочное явление? – спросил он очень тихо, почти шепотом.
Не ответив, Мэгги поспешила в свою спальню.
Дилан долго стоял, глядя ей вслед. Странное ощущение покинутости охватило его. Он подошел к креслу и опустился в него, чувствуя еле слышный аромат только что сидевшей в нем женщины.
Мэгги шла так, будто несла на своих плечах весь мир, и Дилан вдруг почувствовал, как ему хочется помочь ей и облегчить это бремя.
Мэгги, вздрогнув, проснулась. Взглянула на будильник на столике у кровати и увидела, что уже почти половина восьмого. Она проспала! С недовольным ворчанием Мэгги сбросила с себя одеяло и встала с постели. Через десять минут, облачившись в голубое широкое платье и сунув ноги в белые туфли без задников, она собрала волосы в хвост и поспешила вниз.
Запах кофе из кухни успокоил ее. Беверли, должно быть, решила сама похозяйничать на этот раз.
– О, Бев, извините меня... – начала было оправдываться Мэгги, но тут же умолкла, увидев стоявшего у мойки Дилана.
– Доброе утро, – широко улыбнулся он.
Мэгги вся задрожала от этой улыбки. Быстрым взглядом окинув кухню, она увидела, что стол накрыт всего на одну персону.
– Доброе утро, – ответила она, недовольно нахмурившись.