— Как будто я могу в чем-нибудь вам отказать, — сказал он, наклонившись, чтобы поцеловать ее в щеку. Затем он развернулся и протянул руку, чтобы помочь Франческе выйти.
Вайолет обняла дочь и сделала шаг назад, чтобы поглядеть на нее. Фрэнни просто…
Светилась.
Почти сияла.
— Я скучала, мама, — сказала она.
Вайолет собиралась ответить, но поняла, что не может выговорить ни слова. Она почувствовала, как губы ее сжались и задрожали, пока она пыталась сдержать слезы. Она не знала, почему так взволнована. Да, прошло больше года, но разве ей не приходилось ждать триста сорок два дня? Не такая уж и большая разница.
— У меня кое-что для тебя есть, — сказала Франческа, и Вайолет была почти уверена, что глаза ее тоже заблестели.
Франческа повернулась к карете и протянула руки. В проеме появилась горничная с каким-то свертком, который она и передала госпоже.
Вайолет ахнула. Боже милостивый, не может быть…
— Мама, — тихо сказала Франческа, качая драгоценный сверток. — Это Джон.
Слезы, которые терпеливо ждали своего момента, притаившись в глазах Вайолет, покатились по ее щекам.
— Фрэнни, — прошептала она, взяв ребенка на руки. — Почему ты мне не сказала?
И Франческа — ее невыносимая скрытная третья дочь — сказала:
— Не знаю.
— Он великолепен, — сказала Вайолет, тут же забыв о том, что ее держали в неведении. В эту секунду ее ничто не волновало — ничто кроме крошечного мальчика в ее руках, разглядывающего ее с поразительно мудрым выражением.
— У него твои глаза, — сказала Вайолет, посмотрев на Франческу.
Фрэнни кивнула, и ее улыбка стала немного растерянной, словно ей самой не верилось в это.
— Знаю.
— И твой рот.
— Думаю, ты права.
— И твой… о, Боже, по-моему, у него и нос твой.
— Мне твердят, — сказал Майкл со смехом. — Что я тоже участвовал в его создании, но я не вижу тому никаких доказательств.
Франческа бросила на него взгляд, полный такой любви, что у Вайолет перехватило дыхание.
— У него твое обаяние, — сказала она.
Вайолет усмехнулась, затем расхохоталась. Ее переполняло такое счастье — что она просто не могла удержать его в себе.
— Думаю, пора представить этого малыша семье, — сказала она. — Как по-вашему?
Франческа протянула руки, чтобы забрать сына, но Вайолет отвернулась.
— Не сейчас, — сказала она. Ей хотелось подержать его еще немного. Пожалуй, где-нибудь до вторника.
— Мама, думаю, он мог проголодаться.
Вайолет вскинула брови.
— Он даст нам знать.
— Но…
— Я немного знаю о детях, Франческа Бриджертон Стерлинг, — Вайолет улыбнулась Джону. — Например, что они обожают своих бабушек.
Он загукал и что-то проворковал, а потом — она была совершенно уверена — улыбнулся ей.