Она присела.
— Сюда никто не ходит.
— Никто?
— Трава очень мягкая, — сказала она чарующим голосом.
— Я даже спрашивать не хочу, откуда тебе это известно, — пробормотал он.
— Это все пикники, — сказала она, очаровательно надувшись. — С моими куклами.
Он снял сюртук и постелил его на траву вместо покрывала. Склон был немного пологим, что, как он подумал, было бы удобней для нее, чем ровная земля.
Он посмотрел на нее. Потом на сюртук. Она не двинулась с места.
— Ты, — сказала она.
— Что, я?
— Ложись, — приказала она.
Он покорно подчинился.
И, прежде чем он успел отпустить какое-нибудь замечание, попытаться поддразнить ее, спросить о чем-нибудь или просто вдохнуть, она села на него верхом.
— О Боже всемо… — ахнул он, но не смог договорить. Теперь она целовала его, рот ее был горячим, голодным и агрессивным. Это было так восхитительно знакомо — ему нравилось знать о ней каждую мелочь, начиная с размера ее грудей и заканчивая ритмом ее поцелуев — и все же в этот раз она казалась немного…
Другой.
Словно обновленной.
Одна из его ладоней скользнула ей на затылок. Дома ему нравилось по одной вытаскивать из ее волос шпильки и смотреть, как пряди выпадают из прически. Но сегодня он слишком хотел ее, был слишком возбужден, и ему не хватало терпения, чтобы…
— Зачем все это? — спросил он. Она откинула его руку и томно прикрыла глаза.
— Сейчас я — главная, — прошептала она.
Тело его напряглось. Еще сильнее. О Господи, она убьет его.
— Поторопись, — выдохнул он.
Но едва ли она слышала его. Она очень медленно расстегивала его брюки, позволяя ладоням ласкать его живот, пока не нащупала его.
— Фрэнни…
Один палец. Вот и все, что он получил от нее. Один палец, перышком коснувшийся его плоти.
Она повернулась и посмотрела на него.
— Забавно, — заметила она.
Он сосредоточился на том, чтобы дышать.
— Я люблю тебя, — нежно произнесла она, и он почувствовал, что она встала. Она до бедер подобрала юбки, устроилась на нем и одним удивительно плавным движением вобрала его в себя, тело ее приникло к нему, так что он оказался полностью внутри нее.
Ему хотелось начать двигаться. Хотелось ворваться в нее снизу или опрокинуть ее на спину и входить в нее, пока от обоих не останется ничего, кроме горстки пепла, но ее ладони крепко сжимали его бедра, и когда он поднял на нее взгляд, глаза ее были закрыты, казалось, что она тоже пытается взять себя в руки.
Ее дыхание было медленным и ровным, но шумным, слишком шумным, и с каждым выдохом она словно втягивала его все глубже.
— Фрэнни, — простонал он, потому что не знал, что еще он мог сделать. Ему хотелось двигаться быстрее. Сильнее. Как угодно, но она лишь продолжала покачиваться на нем вперед и назад, ноги ее стискивали его в изощренной пытке. Он сжал ее бедра, собираясь заставить ее двигаться, но она открыла глаза и с мягкой, счастливой улыбкой покачала головой.