Случилось так, что Стерлинг пришел к доктору Флинну с переломом лучевой кости буквально на следующий день после того, как Бетти приступила к работе.
Вообще-то Стерлинг узнал ее, однако сделал вид, что видит впервые, — девушка ему понравилась. Он тут же атаковал Бетти в своей обычной манере с рискованными, на грани пошлости, шутками-прибаутками. Стерлинг стал заглядывать к Бетти, подвозить после работы до дома, а однажды в субботу пригласил в кино. Она даже окаменела от неожиданности, потому что успела отвыкнуть от мужского внимания в обществе доктора Флинна, не способного, по ее мнению, на проявление нормальных человеческих чувств.
В тот день доктор оперировал в отделения «скорой помощи», а в его приемной яблоку негде было упасть. Бетти своим мягким грудным голосом пыталась успокоить недовольных пациентов. Опыт у нее имелся: ей не раз приходилось умиротворять собственного отца. Отец, ветеран вьетнамской войны, бывший морской пехотинец, не отличался мирным нравом и мог кого угодно послать подальше, согнуть в бараний рог и вообще огорчить до невозможности. Но его единственная дочка Бетти с раннего детства научилась управлять бурными эмоциями папаши.
Кстати, и у отца, и у доктора Флинна было одно общее качество: ни тот, ни другой не преувеличивали значение случавшихся с ней приступов астмы, и это помогало Бетти быстрее с ними справляться.
Мать Бетти умерла давно, а почти полгода назад не стало и отца. Бетти до сих пор остро чувствовала свое одиночество. Скорее всего она бросила предыдущее место работы именно потому, что там слишком многое напоминало ей об отце. Впрочем, чувство одиночества преследовало ее и оттого, что они с отцом всего несколько лет назад перебрались в Кларксвилл из Луисвилла и Бетти еще не совсем освоилась в этом городке, в котором, казалось, все друг друга знали.
— Не спите на ходу, хотя бы в моем присутствии, замерзнете! — услышала она резкий голос и вздрогнула.
Встрепенувшись, Бетти нарвалась на неприязненный взгляд темных глаз Рэнди Флинна.
— У меня сейчас обеденный перерыв, — беспомощно пролепетала она в свое оправдание.
— Тогда какого черта вы сидите, уставившись в пространство? Идите перекусите.
Бетти попыталась вскочить, но, зацепившись рукавом халата за ручку стеллажа с карточками пациентов, рухнула назад в кресло.
— О Боже!..
Рэнди успел подхватить ее под мышки, до того как она упала бы на пол, развалив хлипкое кресло. Он поставил Бетти на ноги, успев отметить, что ее халат застегнут неправильно. Петли не совпадали с пуговицами.
— Вы грациозны, как бегемот в посудной лавке, — заметил Рэнди и совершенно неожиданно не только для Бетти, но и для себя расстегнул пуговицы ее халата и застегнул их правильно. — Так-то лучше! Меня удивляет, как это агентство рискнуло прислать мне сестру-регистратора, которая не только не умеет работать, но и не в состоянии правильно застегнуть пуговицы на собственном халате.