Андрей подобрался — предстоял воздушный бой, пусть и учебный. В это воскресное утро, в свой выходной день, летчики-испытатели ЦАГИ, сведенные в учебный полк и усиленные некоторым количеством имеющих боевой опыт асов из состава ВВС, отрабатывали действия отдельными парами, в соответствии с планом боевой подготовки.
Вернее, на базе летчиков ЦАГИ и испытателей московских авиазаводов было сформировано два полка. Второй, оснащенный высотными истребителями МиГ-1, предназначался для ПВО Москвы. Эти машины, выпущенные ограниченной серией в количестве ста штук в прошлом году, уже сняты с производства. Готовые самолеты сейчас проходили доработку для использования в качестве ночного истребителя. В частности, были смонтированы пламегасители на выхлопные патрубки, чтобы вырывающееся оттуда пламя, незаметное при свете дня, не слепило пилота. Установили радиополукомпас, мощный прожектор, лобовое бронестекло. Слабое исходное вооружение Микояновской машины заменили на четыре крупнокалиберных пулемета. Потяжелевший самолет, конечно, утратил часть своей маневренности, но перехватчику она не особо и нужна. Его цель — относительно малоподвижные бомбардировщики. Из этих машин и сформировали три полка «ночников» — один в Москве, два других — в Ленинграде и Киеве.
А остальные испытатели вошли в состав первого истребительного авиаполка Резерва Главного Командования. Еще три таких же были сформированы на базе НИИ ВВС. Их задачей являлось завоевание локального превосходства в воздухе на нужном участке фронта. Поэтому и новейшие По-5 они получили первыми, заодно отрабатывая их боевое применение — не зря же они испытатели! Андрей, разумеется, формально в состав полка не входил, но получил разрешение присоединиться к их тренировкам.
— Противник слева, с превышением, — прозвучало в шлемофоне.
— Наблюдаю, — подтвердил Воронов, разглядев в указанном направлении две темные точки, скользившие почти перпендикулярно их курсу на полкилометра выше. Это была пара «оппонентов». Превышение с одной стороны давало им преимущество, но с другой — ухудшало обзор в направлении пары Воронова. Поэтому был шанс, что их пока не заметили. Так же, видимо считал и Галлай, который, не меняя курс, прибавил скорость. Андрей тоже дал максимальный газ, чтобы увеличением скорости скомпенсировать проигрыш по высоте.
— Дистанция! — получил Воронов замечание от ведущего. Ругнувшись, он змейкой увеличил расстояние до него на три сотни метров. «Сам же писал черновик инструкции, рекомендующей оптимальную дистанцию между самолетами пары в бою. А применить ее в деле — забыл!»