У конных полицейских был такой вид, будто они намерены не только размахивать плетками. Да и рабочие, похоже, только и ждали первого удара, чтобы ответить полицейским.
Элида отступила под деревья, но уйти отсюда она не могла. Это было слишком интересно. Множество любопытных с безопасного расстояния наблюдали за происходящим.
— Что тут происходит? — спросила Элида у нарядно одетой дамы, стоявшей рядом с ней.
— Что? Да эта чернь просто сошла с ума! — ответила дама, взмахнув рукой, затянутой в перчатку.
Тогда истощенная молодая женщина втиснулась между ними, не спуская с них злобно горящих глаз. Потертый жакет был заколот спереди французской булавкой, туфли — старые и стоптанные.
— Это не чернь! Это новые времена! Да здравствует революция! Да здравствуют рабочие-металлисты! — крикнула она и убежала.
Полиция двинулась к рабочим. Лошадь к лошади. Это выглядело угрожающе. Элида уже совсем собралась отойти подальше, как вдруг увидела парня в кепке, по виду ровесника Рагнара. Он разорвал цепь и пошел к полицейским, высоко подняв лозунг. Чтобы ничего не пропустить, Элида втиснулась между двумя дамами в роскошных шляпах.
Полиция подъехала совсем близко к бастующим, фуражки с высоким околышком и длинные черные шинели с разрезом. Вид у полицейских был такой, словно они отправились на войну. Два ряда блестящих пуговиц доходили им почти до плеч. Черные лошади били копытами. Клубилась пыль. Элида стояла так близко, что чувствовала запах лошадей. С уздечки ближайшей лошади падала пена. Охваченный безрассудной отвагой парень словно врос в землю. Лошадь взвилась на дыбы. Полицейский не сумел с ней справиться.
Все произошло очень быстро. Парень лежал на земле. Он весь сжался и закрывал руками голову. Задняя нога лошади стояла на его кепке. У Элиды перехватило дыхание. Полицейский поднял кнут. Кнут замер в воздухе. На минуту Элиде показалось, что полицейский так же безумен, как забастовщики. И не понимает, что перед ним человек.
— Господи, да он же еще глупый ребенок! Не трогайте его! — крикнула она так громко, что на нее все оглянулись.
По лошади пробегала нервная дрожь. Кепка парня была испачкана навозом. Несколько красных лепестков алели на земле. Плакат был разодран. Над всем этим высился полицейский, его голова упиралась в небо. Он изо всех сил прижимал колени и ляжки к спине лошади, пытаясь натянуть вожжи и сохранить достоинство. Наконец ему удалось заставить хрипящее животное сделать два шага назад. Это был подвиг для лошади, не привыкшей ходить на задних ногах. Контроль снова был в руках полицейских, теснивших рабочих. Рабочие отступали шаг за шагом. Товарищ помог парню подняться. Страшная опасность миновала.