Неожиданно Юханнес оказался в комнате. В высоких морских сапогах, в мокрой рыбацкой робе. Он был очень бледен. Хотел что-то сказать, но у него начали стучать зубы. Сара Сусанне пыталась встретиться с ним глазами Неужели его состояние было вызвано ее портретом? Но он не смотрел на портрет, он смотрел на нее. И она никогда не видела у него такого выражения. Оно вырвало ее из действительности. Но когда Юханнес несколько раз безуспешно попытался снова сказать то, что хотел, она подошла к нему, взяла его за руку и закрыла а ними дверь.
Тогда слова вылились из него одним единым потоком:
— АрнольдусиЭлленутонуливВест-фьорде!
Ветер был свежий, но назвать это штормом было нельзя. И шхеры тоже были тут ни при чем, потому что бот Арнольдуса нашли в открытом море. Трое парней из Кьопсвика в пятивесельном боте нашли бот, плававший килем кверху. Мачта с поднятым парусом была сломана. Ни живых, ни мертвых. Все, что могло находиться в таком боте, ушло под воду. Но парни сразу узнали бот Арнольдуса. Поэтому долго искали вокруг, но ничего не нашли. В конце концов волны разыгрались и ветер так окреп, что им пришлось искать укрытия на берегу. О том, чтобы попытаться взять бот Арнольдуса на буксир, не могло быть и речи.
В Кьопсвик приехала сестра Марен и взяла на себя ответственность за приготовление всего огромного дома к приему родственников и друзей. Она командовала служанками и работниками, кухаркой и ее помощницами и следила за пекарней. Негромко, но твердо отдавала распоряжения, но вообще была немногословна. Иногда она останавливалась посреди какого-нибудь дела, распрямляла спину и плакала, не заботясь о том, что кто-то может увидеть ее слезы. Как будто только теперь, когда было уже слишком поздно, она поняла, что всю жизнь ей не хватало этого брата.
Тела погибших так и не нашли, но фру Линд все-таки собрала всех, чтобы помянуть Арнольдуса и Эллен.
Сара Сусанне часто выходила в уборную — ее все время рвало. И мучила тошнота, хотя она считала, что при таком сроке беременности тошноты быть уже не должно. После панихиды в церкви она снова прибежала в уборную и согнулась над толчком. Выждала какое-то время, чтобы прийти в себя, прежде чем она покажется людям.
Когда она выходила из уборной, за дверью стоял брат Иаков и ждал своей очереди. Несмотря на ветер, он был без верхней одежды. На фоне темной бороды лицо выглядело бледным и осунувшимся. Неожиданно Сара Сусанне подумала, что совсем не знает его. Для нее всегда существовал только Арнольдус.
— Я не хотел мешать тебе, — сказал Иаков.