И все же Нелл решила распрощаться с вазой. Пришло время, и можно было расстаться со всеми дорогими сердцу вещами. Она сделала выбор, и точка. Нелл завернула вазу еще в один слой газет и осторожно положила в коробку к другим предметам. В понедельник она отнесет вещи в магазин и выставит на продажу. Если она и испытывает муки или сожаление, достаточно сосредоточиться на конечном результате: у нее будет достаточно средств, чтобы начать в Тредженне с чистого листа.
Нелл не терпелось туда вернуться. Тайна стала еще более запутанной. Детектив, Нед Морриш, провел расследование и наконец-то прислал отчет. Нелл была в магазине, когда пришло письмо. Новый клиент, Бен Как-бишь-там, принес его с собой. Когда Нелл увидела заграничные марки, почерк на лицевой стороне, аккуратный и сплющенный снизу, точно написанный по линейке, кровь прилила к ее щекам. Нелл безумно хотелось разорвать конверт зубами, здесь и сейчас. Однако она сохранила хладнокровие, извинилась и при первой же возможности унесла письмо на маленькую кухоньку в задней части лавки.
Отчет был кратким, но озадачил ее еще больше. Нелл понадобилась всего пара минут, чтобы прочесть его. Согласно расследованию мистера Морриша, Элиза Мейкпис никуда не уезжала в тысяча девятьсот девятом или тысяча девятьсот десятом. Она все время была в коттедже. Детектив приложил документы, чтобы доказать свое утверждение: беседу с работником Чёренгорба, переписку Элизы с лондонским издателем через Клифф-коттедж… Нелл не сразу стала их читать. Она была слишком удивлена фактом, что Элиза никуда не уезжала и все время провела в коттедже. А ведь Уильям, рыбак, был так уверен! Он сказал, что ее никто не видел месяцев двенадцать. И когда Элиза вернулась, некая искра в ней пропала. Нелл не понимала, как увязать воспоминания Уильяма с открытием мистера Морриша. Она решила еще раз поговорить с Уильямом, как только вернется в Корнуолл. Возможно, он что-нибудь добавит.
Нелл провела тыльной стороной ладони по лбу. Невыносимый день, но таков Брисбен в январе. Небо может сверкать, точно купол из тонкого, безупречного стекла, но вечером жди грозы, к гадалке не ходи. Нелл прожила достаточно долго, чтобы понимать, когда грозовые облака собираются в невидимых кулисах.
Сквозь витрину Нелл услышала, как подъезжает машина. Звук не был похож ни на одно из соседских авто: слишком громкий для «мини» Ховарда, слишком тонкий для большого «форда» Хогансов. Раздался громкий стук — машина влетела в бордюр. Нелл покачала головой: хорошо, что она так и не научилась водить и никогда не нуждалась в машине. Похоже, когда человек за рулем, в нем проявляется все самое худшее.