Но Сеттин не ответил. Он торопливо вышел из комнаты, провожаемый скорбным взглядом Каллии.
Через час было издано два приказа с личной печатью Первого Гражданина. В соответствии с одним из них на так называемые «военные маневры» в космос были посланы пятьсот звездолетов. Второй привел одного человека в полное недоумение.
Хомир Мунн уже заканчивал приготовления к отлету, когда ему вручили этот приказ. Это было официальное разрешение на посещение дворца Мула. Хомир читал и перечитывал скупые строчки без всякой радости, а Аркадия была в восторге: она знала, что произошло. Или, по крайней мере, думала, что знает.
Мысль об Аркадии некоторое время мучила Дарелла, но он быстро прогнал ее прочь. Если бы он был предоставлен самому себе, этого никогда не произошло бы и никто не был бы в опасности, кроме него самого. Если бы!
Дарелл почувствовал, как ярость вскипает в его душе… Черт бы побрал покойного Кляйзе, живого Антора и всех этих глупцов, ищущих добра! Ну да ладно, она сможет о себе позаботиться.
Но сможет ли в самом деле?
В ту минуту, когда доктор Дарелл ответил сам себе, что сможет, она сидела в холодной приемной Первого Гражданина Галактики уже полчаса, растерянно разглядывая стены. У двери стояли два вооруженных охранника, которые провели ее с Хомиром Мунном в этот кабинет. Раньше их здесь не было.
Сейчас Аркадия была одна, но в комнате царила атмосфера враждебности, и девочка чувствовала это впервые.
«В чем дело? Хомир у Сеттина. Ну и что?» Мысли приводили ее в бешенство. Герои видеофильмов и книг в подобных ситуациях всегда могли предвидеть события и их последствия, а она просто сидела. Произойти могло все, что угодно! Все! А она сидела.
Вспомни все, подумай, может, что-то и придет в голову. Уже две недели Хомир практически не жил во дворце Мула. Однажды он взял Аркадию с собой, получив разрешение Сеттина. Это было огромное мрачное помещение давно уже нежилое и хранящее лишь воспоминания ушедших дней. Шаги вторгшихся людей отдавались гулким эхом. Но дворец Аркадии не понравился — куда лучше были веселые людные улицы столицы, театры и другие зрелища мира, значительно уступающего в благосостоянии Основанию, но тем не менее тратящего все свои богатства на развлечения.
Хомир возвращался по вечерам измученный и уставший.
— Для меня это мир мечты, — шептал он. — Если бы только я мог, я работал бы как лошадь и разобрал дворец Мула до основания по камню. Если бы только я мог перенести его на Терминус! Какой музей появился бы у нас!
Нежелание, с которым Мунн шел во дворец впервые, начисто пропало, и вместо него пришли нетерпение и жажда познания. Аркадия все поняла, хотя сам он практически не затрагивал этой темы.