May поднялась с колен. Она уже не осмеливается говорить. Следит за лицом Джеффри, за глазами: тонкие веки вздрагивают, словно вот-вот откроются наконец. Еще мгновение тепло и свет проходят по ту сторону век, словно отблеск на воде.
Солнце блестит на стенах и укреплениях города, на островных храмах, на черном камне с магическим знаком. Это далеко, это сильно и странно, в самом сердце грёзы Джеффри Аллена. Потом свет меркнет. В маленькую комнату входит тень, накрывает лицо умирающего, навсегда запечатывает его веки. Песок пустыни засыпал кости народа Арсинои. Путь Мероэ бесконечен.
Незадолго до ночи приехал Финтан. Всё так спокойно в старом доме на вершине холма, только ветер шумит в кустарнике и солнечное тепло исходит от стен. Это так далеко от всего, так выключено из времени. Перед дверью в свете электрической лампочки старая взъерошенная курица охотится на бабочек, словно одержимая бессонницей.
May обняла Финтана. Ей незачем говорить; он понимает, что произошло, взглянув в ее смятенное лицо. Входит в комнату Джеффри и чувствует: что-то шевельнулось в его сердце, как прежде, до того, как они уехали из Оничи. На лице Джеффри, очень белом, очень холодном, выражение мягкости и безмятежности, какого Финтан никогда не видел. Дыхания нет. Эта ночь похожа на другие, прекрасная и спокойная. Уже чувствуется весна. Снаружи ошалело стрекочут насекомые, жабы завели свою песню в водоеме.
В соседней комнате на узкой кровати спит Марима, повернув голову вбок; темные волосы соскользнули на плечо. Она красива.
Финтан садится на пол рядом с May в комнате, полной тени. Они вместе слушают веселый гомон насекомых.
Всё кончено. В Умаиа, в Аба, в Оверри у оголодавших детей больше нет сил держать оружие. Да и что у них было? Только палки и камни против самолетов и пушек. На Нан-Ривер, на Угелли-Филд специалисты починили нефтепроводы, корабли теперь могут наполнять свои резервуары на острове Бонни. Весь мир отводит взгляд. Только оракул Аро-Чуку по таинственному уговору не был разрушен бомбами.
За несколько недель до того, как Финтан окончательно решил покинуть школу и вернуться на юг, он получил письмо из некоей лондонской нотариальной конторы. Всего несколько слов, в которых сообщалось, что Сэбин Родс погиб во время бомбардировок Оничи в конце лета 1968 года. Он сам оставил распоряжение, чтобы Финтана известили о его смерти. В письме уточнялось, что на самом деле его звали Родерик Мэтьюз и что он был кавалером ордена Британской империи.