Когда они въехали во двор, Майкл, как показалось Полине, был в очень подавленном настроении, он пошел сказать тете, чтобы та готовилась к визиту Энтони, а Полина задержалась в конюшне, помогая Джошу распрячь лошадей и поставить всех в стойло.
– Мисс, ступайте домой, – уговаривал ее Джош. – Вид у вас совсем усталый.
– Нет, Джош, у тебя тоже был тяжелый день.
Он стер рукой остатки грима с лица.
– Да я не то чтобы переломился от такой работы, бодр еще, как молодой жеребчик, и нисколечки не устал. А вы идите, идите, мисс, я сам.
Когда все уселись за запоздавшую трапезу, Линетт забросала их вопросами о том, как прошел день и что там было. Для гостей тетя Марион уже накрыла ужин в гостиной, Полина старалась весело и бодро отвечать на вопросы, Майкл был молчалив и сильно не в духе, и во всем доме, казалось, застыла какая-то зловещая тишина. «Как перед бурей», – подумала Полина.
Наконец, измучившись ожиданием, они услышали звук подъезжающей машины, голоса на веранде, и Виола с Энтони прошли в его комнату. Полина увидела, как помрачнел брат.
– Мистер Марш уже знает, что ты живешь здесь? – спросила она.
– Не знаю и знать не хочу.
Полина вздохнула; она очень устала, и меньше всего ей хотелось сейчас затевать ссору. Но она казалась неизбежной. Все еще сидели за ужином, когда Энтони снова вышел на веранду, и до них донесся его голос:
– Не могу остаться, дорогая, надо еще кое-что доделать. – И через минуту хлопнула дверца машины. Майкл вскочил и пошел к двери в комнату Энтони; Полина надеялась, что та окажется запертой.
– Майк, может, лучше не надо?.. – начала она.
Брат нахмурился, но ничего не ответил и повернул ручку. Дверь была не заперта, и он вошел внутрь, оставив ее открытой.
Раздался голос Виолы:
– Не беспокой меня сейчас, Майк, я устала.
Майк что-то сказал, Полина не разобрала что, затем снова послышался голос Виолы, который вдруг взлетел до незнакомого ей раньше визга:
– Уйди отсюда немедленно и оставь меня в покое!
Полина взяла поднос и направилась к двери, намереваясь вмешаться под тем предлогом, что ей надо убрать со стола. Она постучала и вошла. Виола лежала на софе в одном белье, с пушистыми тапочками на ногах; она была очень красивой, действительно кинозвезда на отдыхе. Майкл, нахмурившись, стоял на коврике перед камином.
– Простите, я хочу убрать со стола, – напряженно объявила Полина, но оба проигнорировали ее слова. Виола бросила на пол журнал, который держала в руках, и повернулась к Майку, ее старательно изображаемая хрипота исчезла, голос стал пронзительным, писклявым, гнусавым, это был голос прежней Виолеты Симпсон.