— Ты счастлив, Ник?
Вопрос прозвучал так тихо, что он едва расслышал его из-за стука сердца и шума в ушах. Когда Келли закусила губу, чтобы унять дрожь, он чуть было не утратил остаток самообладания.
Труднее всего оказалось просто стоять столбом в попытке скрыть от нее, что делается в его сердце, умолчать о том, как он всегда мечтал о большой семье, пока железная воля Мери-Бет не разрушила эти мечты. Не мог же он признаться ей, как мечтает иметь дочь, рыжеволосую малышку с голубыми, чуть раскосыми, как у матери, глазами. Он не мог дать ей такую власть! Вместо этого Ник опрокинул в себя остатки бренди в надежде, что это поможет забыться.
— Такие... отношения... ты в самом деле этого хочешь? Тебе этого достаточно? — Она поднялась.
— Должно быть достаточно.
— Ну, тогда мне тебя жаль. — Ее взгляд на мгновение встретился с его взглядом.
Будто какая-то пелена упала на ее глаза — блеск исчез, сияние испарилось. Он никогда не думал, что способен чувствовать чужую боль острее своей собственной. Она удалилась в свою бывшую комнату и закрыла дверь.
Ник прикрыл глаза. Смотреть, как она уходит, отгораживаясь от него, было невыносимо.
Он услышал голоса в коридоре. Мальчики вернулись домой. Нужно рассказать им новость. Их нужно успокоить, объяснить, что недомогание Келли вызвано самыми естественными причинами. Но сейчас он был не в состоянии это сделать.
Мальчики ворвались на кухню.
— Привет, п-па. — Брэд направился прямиком в кладовку.
— Привет, па. — Скотт устремился к холодильнику.
— Как кино, парни?
Их ответ не дошел до сознания Ника. Он был занят своими мыслями, одновременно прислушиваясь к звукам в соседней комнате.
Будто угадав его мысли, Келли, медленно отворив дверь, вошла в кухню. Она засунула смятый носовой платок в карман джинсов. Темные круги залегли у нее под глазами, и бледность испугала его, но она выглядела спокойной. Келли ни разу даже не взглянула в его сторону, она вышла только из-за мальчиков.
— Привет, парни, — Ее голос слегка дрожал. — Как кино?
Скотт сел за стол и отхлебнул молоко прямо из пакета.
— Скукотища.
Она потерла руками глаза, будто от боли.
— Какая-то глупая любовная история. Там совсем не было крови.
— А я думала, ты по горло сыт сценами насилия после того случая в школе. — Ее губы слегка изогнулись в улыбке.
Скотт дернулся и развалился на стуле.
Ник вынул тарелки из буфета, удивляясь, как легко Келли находит с мальчиками общий язык. Она была словно создана для материнства — излучала тепло и радушие, располагала к доверию. Ему всегда с трудом удавалось найти с сыновьями контакт.