Не обращая внимания на самый недружелюбный взгляд, который ей когда-либо приходилось выдерживать, Роуэн решительно протянула ему руку.
– Меня зовут Роуэн Хокинс. Я поселилась здесь несколько недель назад, и мне приятно познакомиться с вами. Я все думала, когда же увижу своих соседей. Вы были в отпуске?
– Послушайте... что вам от меня нужно?
Роуэн была ошеломлена. Она нервно облизнула губы.
– Простите, что вы сказали?
– Если вы воображаете, что я буду по-соседски разливаться соловьем перед вами, то скажу прямо: я не отличаюсь дружелюбием и добрососедскими чувствами, и вы, мисс Хокинс, можете приберечь свою ослепительную улыбку, которая вызывает у меня крайнее раздражение, для тех, кто может оценить ее. Я достаточно ясно выразился?
С этими словами Эван засунул руки в карманы джинсов и продолжил свой путь, расправив широкие плечи и подставляя грудь яростным порывам ветра. Глядя, как он уверенно шагает вперед, Роуэн почувствовала тяжесть в желудке. Какой надменный, неприятный мужчина! Неприкрытая враждебность в удивительных зеленых глазах поразила ее. Она не привыкла вызывать в людях такую враждебность, и сейчас, когда ее горе еще слишком свежо, это сокрушительный удар ее чувствам. Выражение смуглого красивого лица недвусмысленно намекает на бесполезность дальнейших попыток, и ей остается утешаться тем, что она заблаговременно узнала, какой он неприятный человек.
Роуэн посмотрела на соломенную шляпу, которую крепко держала в руке, и нахмурила тонкие брови. Шутки в сторону, как же ей начать новую жизнь, если даже ближайший сосед не хочет ее знать? Потеряв желание продолжить жалкие попытки заняться садом, она решительно направилась к дому и, испытывая крайнюю досаду, громко хлопнула за собой дверью.
В ту ночь тоскливый скрип соседской калитки, раскачивавшейся на единственной петле, едва не свел Эвана с ума. Не в состоянии избавиться от дурного настроения хотя бы во сне, он рывком поднялся, отдернул тонкую кисейную занавеску на окне, выходившем в залитый лунным светом соседний двор, и с такой яростью уставился на ненавистную калитку, будто от одного его взгляда она могла вспыхнуть ярким пламенем.
Беда в том, что дело не только в калитке. В последнее время малейший пустяк приводит его в бешенство. Можно подумать, что ее муж или приятель не могут починить эту проклятую калитку! Она определенно не похожа на женщину, которая любит пачкать свои ручки. И какого черта надо надевать белое платье, если ты собираешься работать в саду? У этой женщины явно нет ума. Раздраженный тем, что хорошенькая соседка занимает его мысли больше, чем следует, Эван пошел в кухню. Обнаружив, что у него закончился кофе, он сочно выругался. Запустив руку в черные волосы, он закрыл глаза, пытаясь успокоиться. К сожалению, это не удалось, так как почему-то ему вспомнилась бывшая жена. Если бы в результате бракоразводного процесса Ребекка не лишила его большей части капитала, он не вогнал бы себя в гроб, работая последние два года, как проклятый, чтобы восстановить свой бизнес. Два изнурительных года, в течение которых он принес в жертву все: дом, друзей, общение, чтобы мучительными усилиями вернуть то, что он потерял. Именно благодаря своей слепой целеустремленности ему это удалось. Дела идут прекрасно. По всей стране работает более двадцати фитнесс-центров Эвана Кэмерона, и теперь он может позволить себе небольшую передышку, о которой он не помышлял, пока тяжелый грипп на три недели не приковал его к постели и не заставил сбавить темп. Сбавить темп? От этой мысли Эван горько поморщился. Вернее сказать, болезнь сбила его с ног и, по правде говоря, чертовски напугала. Какая ирония, что человек, который занимается бизнесом, связанным с укреплением здоровья других людей, поддался болезни из-за пренебрежительного отношения к собственному здоровью!