Но к рассвету радостные ожидания и слухи умерли. Огни на севере действительно принадлежали огромному мегаполису, но тот находился в отличной форме. Он на полной скорости мчался на юг, и по всему чувствовалось, что не прочь хорошенько подкрепиться. Гильдия Навигаторов быстро определила, что это Панзерштадт-Бай-рут — конебейшн[4], который образовался после слияния четырех громадных Traktionstadts[5]. Но кого волновало, как он называется? Всем хотелось одного: побыстрее разъехаться с ним в разные стороны.
Лондон прибавил скорости, по-прежнему держа курс на восток, и вскоре конебейшн скрылся за горизонтом. Но наутро появился вновь. Верхние палубы сверкали в лучах восходящего солнца, и расстояние до него заметно уменьшилось.
* * *
Кэтрин Валентин не участвовала в гуляньях, и панические настроения, захлестнувшие город, обошли ее стороной.
После возвращения из Нижнего Брюха она практически не выходила из своей комнаты, снова и снова мылась, чтобы избавиться от запаха вонючей жижи, с которой столкнулась в секторе 60. Не могла есть, заставила слуг выбросить всю одежду, которую носила в тот день. Перестала ходить в школу. Как она могла болтать с подружками о нарядах и общаться с мальчишками, зная, что творится на нижних палубах? За окном солнечный свет заливал лужайки, деревья выбрасывали свежие зеленые листочки, но разве она могла теперь наслаждаться красотой Высокого Лондона? Из головы не выходила мысль о тысячах лондонцев, которые страдали и умирали в нищете, чтобы горстка счастливцев вроде нее могла ни в чем себе не отказывать.
Она написала об этом руководству телекомпании, еще одно письмо — в полицию, потом порвала оба. Какой смысл их посылать, если всем известно, что и полиция, и телевидение находятся под полным контролем Магнуса Кроума? Даже Верховный жрец храма Клио и тот назначался Кроумом. Ей придется ждать возвращения отца. Только тогда удастся хоть как-то помочь обитателям Нижнего Брюха, если, конечно, к тому времени Лондон не съедят.
И в поисках правды о девушке со шрамом на лице она уперлась в глухую стену. Подмастерье Под ничего не знал… или прикинулся, что ничего не знает, а больше ей обращаться было не к кому.
А на третий день преследования Лондона Пан-зерштадт-Байрутом ей за завтраком принесли письмо. Она понятия не имела, кто мог его написать, повертела конверт в руках, глядя на марку Шестой палубы и испытывая безотчетный страх.
А когда вскрыла, на хлопья из водорослей выпала полоска бумаги, обычной лондонской бумаги, многократно переработанной, а потому мягкой и ворсистой на ощупь, с водяными знаками: «Нет отходам — всё в дело!» Кэтрин прочитала: