Улыбка на миг сошла с лица телепата.
— Он не мог, — ответ получился слишком резким. Но объяснять что-то Велизар отказался. И вообще он, казалось, чувствовал себя вполне комфортно. Что нельзя было сказать об Эрике, до которой только сейчас дошло, что надо вставать и одеваться. А простыня одна. То есть, если она завернется в нее, то телепат останется раздетым, а если ее оставить, то придется самой щеголять неглиже.
— Ладно, я проснулась, со мной все хорошо. Может, ты теперь свалишь уже отсюда? — она сама удивлялась, какой у нее тон прорезается в разговоре с Велизаром. И эта ершистость. Но он сам провоцирует.
— Но я не хочу, — захныкал Велизар пытаясь потянуть простыню к себе. Эрика намертво вцепилась в свой край и снова зарычала.
— Ладно, ладно, я поговорить хотел.
— О чем?
— Ну, во-первых, я сделал себе кое-что новое. Нравится? — Велизар радостно продемонстрировал длинный раздвоенный язык.
— Ты окончательно спятил?
— А, во-вторых, — продолжал невозмутимо телепат. — Мне надо узнать, что такое тебе приснилось, если ты практически была невменяема. И шарахалась от нас, как…как от сураилей.
Девушка тут же замкнулась и с преувеличенным интересом принялась разглядывать тонкий узор на простыне. Словно в первый раз увидела.
— Рики, — мягко произнес Велизар. — Это не совсем нормально, когда такое снится. И это нельзя держать в себе, потом будет только хуже. Если хочешь, чтобы они перестали сниться тебе, то просто расскажи. Нельзя прятаться от страхов и замыкаться, нельзя копить их в себе. Потом начинают происходить ужасные вещи, можешь мне поверить. Я встречал людей, у которых мысли буквально изъедены негативом, который они хранили внутри себя. Застарелый страх, который мучает тебя…знаешь, он хуже язвы.
— Я ничего не коплю, — отрезала девушка, комкая тонкую ткань. — Все нормально, это бывает. Уйди отсюда.
— Ненормально, когда жизнерадостная девушка просыпается и кричит посреди ночи. Знаешь, что ты кричала? — Велизар помолчал несколько секунд и жестко продолжил. — Ты повторяла «нет, не надо» и «отпустите меня», и «папа, пожалуйста, прекрати это».
Эрик побледнела, даже слегка позеленела, под цвет постельных принадлежностей. Но упрямо молчала, лишь до боли прикусила губу. Так, что по подбородку потекла тонкая струйка крови.
— Так что, Рики, — Велизар не сводил с нее глаз. — Что он должен был прекратить?
Неожиданно он протянул руку и стер кровь с лица девушки. Та не отшатнулась, но ощутимо напряглась.
— Рики, я не могу прочесть твои мысли, а интуиция у меня паршивая. Скажи, пожалуйста. Мне не нравится твое состояние. Хотя…я подозреваю, в чем дело…