Проговаривая фразы, Знаев вдруг почувствовал, что совершенно не задумывается над их смыслом, а думает только о том, что ему хочется подойти и дотронуться. До предплечья. Или до щеки. Убедиться, что рыжая Алиса — реальность.
Кое-как совладав с собой, он поднял вверх ладони. Типа: «добро пожаловать в семью».
— В общем, я надеюсь, у нас все получится… Это все… Спасибо… Я вас не задерживаю…
— Когда меня научат? — вдруг спросила девушка.
— Чему?
— Ну… За два часа делать работу целого дня?
Знаев развеселился. Я в банкиры бы пошел, пусть меня научат. Интересно, помнит ли это милое создание хоть одну строку из великого пролетарского поэта? Сколько ей — двадцать два? двадцать три? У них же, современных, все неинтересно было. Они не носили красных галстуков.
— Не беспокойтесь, Алиса, — заверил он и посмотрел на часы, — вас научат. — Не удержался и добавил: — Я лично прослежу.
Она хорошо ушла. Как будто поспешила вернуться к своим. К ангелам, нимфам, к жизнерадостным ведьмам. Сделала шаг вроде бы вперед, затем резко повернулась на мыске ноги и подыграла бедром. Попкой то есть покрутила. Но покрутила как-то так честно, по-доброму; не кокетливо, не с определенной целью покрутила, а явно просто от избытка дамского драйва. Распахнула перед собой дверь на всю ширину и удалилась, напоследок продемонстрировав узкую, балетной прямизны, спинку и великолепные ярко-розовые подколенные ямочки.
О том, чтобы уволить столь отвязную чувиху, не могло быть и речи. Но Знаев зачем-то пробормотал: «Выгоню» — и даже ругнулся сквозь зубы. Из вредности к самому себе. Он был не из тех банкиров, в чьих вотчинах подчиненные сотрудницы безнаказанно крутят попками. На своей работе он предпочитал работать и терпеть не мог отвлекаться. Всему свое время. Дело, однако, происходило не где-нибудь, а в финансово-кредитном учреждении; всем известно, что в банковской сфере трудятся в основном женщины; во-первых, потому что усидчивы, а во-вторых, потому что перекладывать бумажки и нажимать кнопки — не мужское дело, и в-третьих, потому что русские женщины работают гораздо лучше русских мужчин; короче говоря, во всяком банке атмосфера неизбежно пропитана эротизмом. Этим пользуется всякий хороший банкир. Труд может и должен иметь эротическую подоплеку; в умении вскрыть ее и заключается искусство эксплуатации.
Он сунул в карман телефон и поспешил по лестницам вниз. Завидев голенастого босса, скачущего через три ступеньки, сотруднички прижимались к стенам, однако без паники. Привыкли.
Рыжая, зеленоглазая, тоненькая, юная, интересная, — меж тем думал босс. — Ты, угрюмый бабуин, не о том думаешь.