…
Сейчас он не собирался ее ласкать — просто его тяжелая рука лежала на ее груди, а горячее дыхание обжигало шею.
— Хаук, — позвала девушка, пока муж еще не уснул, — скажи, Хаук… А ты меня любишь?
Он что-то проворчал сквозь стиснутые челюсти.
— Помнишь, когда ты пришел за мной в замок эльфов, ты спросил меня…
— Ну.
— Спросил, люблю ли я тебя? Я тогда сказала правду.
— Хорошо.
— А ты? Скажи мне, ты меня любишь?
— Зачем?
Сбитая с толку, девушка немного помолчала.
— Ну для меня это важно, — наконец произнесла она. — Я хочу знать, чтобы…
— Знаешь, — отрезал он. — И нечего болтать.
— Как это — знаю? — Она попыталась разглядеть его лицо. — Ты мне ничего подобного ни разу не говорил! Скажи хоть раз! Пожалуйста…
— Иди ко мне, — вместо ответа приказал он и резким рывком развернул девушку к себе.
Она не успела опомниться, как оказалась у него на груди. Одной рукой Хаук обнимал ее, а второй полез ей под платье. Эльфийка попыталась вырваться, но он притянул ее голову к себе, целуя, в то время как вторая рука уже добралась до цели, и на какое-то время Ласкарирэль забыла обо всем. Даже в такой позе Хаук имел над нею особенную власть, и она опомнилась, лишь когда муж приподнял ее за талию и усадил на себя верхом. От неожиданности эльфийка тихонько ахнула, вцепившись ему в плечи. Глаза смотревшего на нее снизу вверх Хаука горели знакомым красноватым огнем. Она уже знала, что красный огонек в глазах орка говорил о том, что у него хорошее настроение. Зеленые глаза свидетельствовали о том, что ее орк сейчас в гневе, но девушка дорого бы дала за то, чтобы у ее орка никогда не гас огонь в глазах. А красный или зеленый — неважно.
Когда все закончилось, она упала ему на грудь, обнимая за плечи. Оба тяжело дышали, но какое-то время не меняли позы. Хаук сам выполз из-под Ласкарирэли и немного повозился, устраиваясь по-прежнему. Девушка надеялась, что вот сейчас и прозвучит признание, но орк, кажется, всерьез устраивался поспать.
Не выдержав, она пихнула его локтем:
— Хаук! Ты мне так и не сказал…
— Ни один орк не окажется под женщиной, которая ему безразлична, — буркнул он.
И больше Ласкарирэль не смогла добиться от него ни слова.
Утром орки, наскоро перекусив, направились куда-то на север. Пока могла, Ласкарирэль поспевала за ними на своих двоих, а когда она выбилась из сил, Хаук, не оборачиваясь, гаркнул короткий приказ, и тотчас ближайший орк подхватил девушку на руки. Через несколько лиг он передал ее напарнику — и далее по очереди. Эйтх тоже попытался предложить свои услуги, но Хаук только мотнул головой: