Я не возражал, лишь досадовал, что меня там нет и я не могу распить ее с ними вместо того, чтобы сидеть в своей гондоле и ждать стыковки с нашим головным кораблем. Я посмотрел на свой список, все еще не совсем завершенный. Есть ли в нем некая закономерность? Десять минут анализа ее не выявили. Никто не предпринял никаких попыток — на этот раз. Когда–нибудь — возможно, завтра — кого–нибудь из другого концерна осенит блестящая мысль, и тогда начнется совершенно новая игра.
Я еще размышлял над своим списком, когда с пульта управления раздалось настойчивое жужжание. Я нажал кнопку, ожидая выхода на связь своей аварийной команды. Но увидел на экране унылое лицо Брунеля, руководителя команды ММГ. С этим человеком, больше чем с кем бы то ни было, я хотел бы работать вместе.
Он кивнул мне, когда мое изображение появилось на экране. Он курил одну из своих крепких черных сигар, которая торчала из уголка его рта. Его лицо, как всегда, оставалось непроницаемым. Он никогда не выдавал своих чувств.
— Полагаю, ты это видел, — сказал он, не вынимая сигары. — Мы выбыли из игры. Я просто хотел поздравить тебя — еще раз.
— Да, я видел. Не повезло. По крайней мере, вы пришли вторыми.
— Тебе очень хорошо известно, что это ничуть не лучше, чем прийти последними. — Он вздохнул и покачал головой. — Мы все еще понятия не имеем, что произошло. Похоже или на ошибку в программировании, или на то, что клапан заклинило в открытом положении. Возможно, мы еще несколько недель этого не узнаем. И я не уверен, что мне это интересно
Я хранил полное сочувствия молчание.
— Я иногда думаю, нам просто нужно все бросить, Аль, — сказал он. — Я могу обскакать этих других недотеп, но я не могу конкурировать с вами. Вы выиграли уже шестой раз подряд. Меня это утомляет. Ты даже не представляешь себе, как сильно это меня выбивает из колеи.
Никогда не видел, чтобы Брунель так открыто проявлял свои чувства.
— Мне кажется, я понимаю твои проблемы, — сказал я.
И я действительно понимал. Я хорошо знал, что он чувствует, даже лучше, чем он полагал. Выдержать всю бесконечную череду мелких досадных сбоев было непосильным трудом. Ни один из сбоев не был настолько крупным, чтобы одна из аварийных команд остановилась, выделила его и смогла сказать: «Здесь ведется грязная игра» Но их совокупный эффект — дело другое. В одном случае грузы словно проваливались в болото, не попадали на нужные рейсы, в другой раз в компьютерной программе появлялась ненужная пара знаков «минус» или основной работник выбывал из строя по причине случайно подхваченного вируса, разрешения попадали не в ту папку, заявки клали не туда, на лицензиях стояли неверные даты.