Худая женщина в зеленом пальто вцепилась в мою руку, когда мы на мгновение застряли в людской толпе. Лицо ее было серым и мрачным, на шее висел плакат.
— Вы могли бы не торопиться с законом об авторском праве! — Ей приходилось кричать сквозь гомон толпы. — Это ничего вам не стоит, а посмотрите, скольких несчастий вы могли бы избежать! То, чем вы занимаетесь — безнравственно! ЕЩЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ!
Последние слова она уже прокричала, это был лозунг нынешнего года — «Еще десять лет!». Я выдернул руку, так как охранник впереди меня сделал внезапный рывок вперед, и меня понесло вслед за ним. Дискутировать с этой женщиной было бесполезно. Если это безнравственно, то при чем тут лишние десять лет? Если бы каким–то чудом им пообещали еще на десять лет отложить закон о праве на производство копии, что тогда? Я знал ответ. Они попытались бы выторговать у Пан–Национального Союза еще лет пятнадцать или двадцать. Когда откупаешься от кого–нибудь, ответные требования лишь растут. Мне это слишком хорошо известно. Человек никогда не бывает доволен тем, что получает.
Мы с Джо Делакортом вбежали в зал и бочком пробрались к нашим местам. Вся предварительная ерунда уже закончилась, и начинался настоящий бизнес. В зале царило кошмарное напряжение. Если честно, большая его часть исходила от журналистов. Они были готовы поднять невероятную шумиху, обнародуя данные об отборе по всей Системе. Если бы не средства массовой информации, ПНС не стал бы проводить отбор кандидатур на этих заседаниях. Мы бы все связались по Сети и сделали дело цивилизованно.
Да и вообще ажиотаж был преждевременным Профессионалы — я и еще несколько человек — проявят интерес к происходящему не раньше завершения десяти раундов. Только когда кандидаты будут отобраны и тележурналисты уйдут, все четыре группы соберутся и начнется настоящий торг. «Мой девятый раунд плюс пятый за ваш второй». «Возможно, если вы прибавите 10 миллионов долларов и кандидатуру десятого раунда на следующий год…»
Тем временем микрофон взял представитель компании БП МЕГА–ТОН.
— Первая кандидатура, — произнес он. — Роберт Оппенгеймер.
Я взглянул на Джо, тот пожал плечами. Оппенгеймер был идеальной кандидатурой — блестящий ученый и одновременно практичный человек, готовый работать с другими людьми Он умер в 1967 году, так что первый срок действия авторского права истек в последние двенадцать месяцев. Я знал, что его семья просила продлить ей авторское право, но получила отказ. Теперь БП МЕГАТОН стал единственным обладателем авторского права на еще один срок жизни.