Расплывшийся в блаженной улыбке пиромант сунул косяк Алексу, тот вдохнул полную грудь дурмана и, не удержавшись на ногах, уселся прямо в снег. Вздрогнул, захихикал и протянул самокрутку мне.
– Не надо, – покачал я головой, с усмешкой наблюдая за идиотскими улыбками спутников. Мне еще дури не хватало для полного счастья. И как теперь их дальше вести? Ну Напалм, ну удружил!
Впрочем, отпустило парней в один миг. Вот еще только ничего не соображали и блаженно улыбались – и уже задумчиво затылки чешут. Что им привиделось, интересно?
Впрочем, по барабану. Мне – нельзя. Мало ли чего альтер эго за период беспамятства выкинуть успеет.
– А почему страхогон? – спросил Алекс.
– Он какие-то вещества выделяет, когда их концентрация в воздухе большая – у человека чувство страха притупляется, – объяснил Напалм.
– Вот оно как, – хмыкнул Шумов, и мы отправились дальше.
Отправились – и шли, шли, шли. Солнце успело подняться, недолго повисело в небе и начало клониться к горизонту, а мы все так и топали по лесной дороге, петлявшей меж холмов. И хоть устали как собаки, о привале никто и не заикался – нам бы до Соколовского к вечеру добраться. В чистом поле или даже лесу ночевать радости мало. Чревато это. И не только обморожениями.
– Долго еще? – наконец не выдержал Шумов.
– Да мы идем всего ничего, – фыркнул Напалм, – это кажется просто, что долго…
– Кажется?!
– Именно.
– Смотрите! – указал я на небольшую прогалину меж деревьев, сплошь заросшую цветками с крупными льдисто-синими бутонами.
– Нарвем? – шагнул к полянке Алекс.
– Обалдел? – дернул его назад пиромант. – Это «сердца вьюги»!
– И чего?
– Говорят, они взрываются, если к ним прикоснуться. А лепестки вроде человека насквозь пробивают.
– Брешешь, поди? – засомневался я.
– Не, мне паренек один из патрульных рассказывал, – покачал головой Напалм. – А он в этой ерунде хорошо разбирался.
– Ладно, цветоводы-любители, дальше двинули…
Вскоре дорога вывела нас из леса; я приставил ладонь козырьком и внимательно оглядел заснеженное поле. Вроде бы никого. Только почему-то воздух впереди мерцает будто мираж. И оценить расстояние до опушки леса на той стороне никак не получается.
То ли рукой подать, то ли топать и топать еще. Ничего не понимаю.
Я попытался потянуться через поле ясновидением и моментально провалился в прикрытую тоненькой корочкой льда прорубь. А миг спустя подводное течение закрутило и потянуло куда-то вдаль. Назад!
– Ты чего? – затормошил меня Напалм. – Евгений, чего случилось?
– Дальше какое-то время идем без ясновидения, – тихонько помотал я головой, всерьез опасаясь, что она в любой момент может лопнуть подобно оставленной на морозе бутылке с водой.