– Да сердце чего-то давит, – пожаловался Виктор Петрович. – То ли давление скачет, то ли нервы.
– Расслабься. – Алекс отправил в рот снятый с бутерброда кружок колбасы и вытер пальцы о штанину. – Завтра мы будем богаты.
– Твоими бы устами, – буркнул Семен и поморщился: – Ты б высморкался, сколько уже сопли гонять можно?
– Так у меня же этот, как его… гайморит хронический, – напомнил Алекс. – Да, Виктор Петрович, вы нафтизином не богаты? Мне б сосуды сузить.
– Я тебе на той неделе давал.
– Кончился уже.
– Крепко ты на него подсел.
– Да не, я пытаюсь на галазолин перейти, но его не достать. Так есть нафтизин, нет?
– Ладно, дам.
– Давно бы в Госпиталь сходил уже, – посоветовал Семен, выдергивая дротики из мишени, – раз уж Петрович у нас не ухогорлонос.
– Это ты в кого там? – только тут обратил внимание на пришпиленную к мишени фотографию Бородулин. – В Горбачева, что ли?
– Ага, – усмехнулся Семен. – Я сначала хотел Чубайса из журнала вырезать, но у этого пятно родимое больно удобное. За «десятку» идет.
– Прекрати немедленно! – потребовал возмущенный до глубины души химик.
– С какой стати? Или ты из социал-демократов? А то смотри, у меня еще фотография Зюганова припасена.
– Я из нормальных, – заявил Виктор Петрович, – из тех, которым так над людьми изгаляться совесть не позволяет!
– А меченому можно было над нами эксперименты ставить?
– Убери немедленно!
– Ага, разбежался, – вновь начал примеряться для броска Лымарь.
– Алекс, хоть ты этому паразиту что-нибудь скажи! – окликнул Бородулин парня, цеплявшего ноутбук к зарядке. – А то я за себя не отвечаю!
– Как же вы задрали уже, – горестно вздохнул Шумов, подошел к мишени и чиркнул колесиком зажигалки.
Фотография моментально занялась огнем, и кинувший на стол дротики Лымарь поспешил хлестнуть по ней подхваченным со спинки стула полотенцем.
– Алекс, ты опух совсем? – возмутился он.
– У меня из-за вашего ора голова уже болит. – Шумов невозмутимо вернулся к столу и предложил: – Давайте лучше по соточке вмажем.
В этот момент дверь бендешки распахнулась – и в комнату прошел Антон Василенко. Уловив запах гари, он недоуменно потянул носом воздух:
– Чего это у вас паленым пахнет?
– Да Алекс фотографию Горбачева сжег, – не растерялся Лымарь. – Ненавижу, говорит, гада.
– Совсем обалдел, что ли? – уставился на связиста бригадир.
– Сема, че ты мелешь?! – возмутился Шумов.
– А еще он в сигарету петарду засунул и тебя угостить хотел, – ухмыльнулся Семен.
– От безделья это, – подключился к разговору Виктор Петрович. – Надо бы парней работой загрузить, я так считаю.