Трогательно описано молодежное партизанское отделение, жившее чуть на отшибе, и романтическая дружба инвалида с радисткой Анютой Маленькой. Радистка эта в отличие от других обыкновенных радисток, вроде сброшенной с Володей на парашюте, была человеком непростым, наделена особыми полномочиями, имела специального ординарца, доступ к самым секретным документам и, не исключено даже, вдобавок скрытое звание и чин по линии НКВД. Ведь через кого и знать, чем занята соседняя армейская разведка? Впрочем, такое допущение не выдумано, а взято из многочисленных публикаций последних десятилетий, о чем речь еще впереди. Однако же молодость, партизанское братство в ситуациях постоянного риска раскрывают лучшее в человеке. В обычную свойскую дивчину легко превращалась и Анюта Маленькая.
«Довольно капризная девушка, — описывает Вершигора, — но с Володей у нее установился трогательно-грубоватый тон… Когда Зеболов хандрил, она подходила к нему и, заглядывая в глаза, говорила:
— Не горюй…
Анюта работала на своей рации, связывая меня с фронтом. Недостатка в полезных данных о немцах у меня не было, и ей приходилось работать целый день. Они занимали отдельную хату — небольшой коллективчик молодежи: Володя Лапин, Анюта Маленькая, ее повозочный и ординарец Ярослав из Галичины… Володя Зеболов, Вася Демин…
— Не горюй, Володя, — все чаще говорила ему Анюта, даже когда в глазах его не было и тени грусти.
А Зеболов, садясь за стол с дымящейся картошкой и нагибаясь ближе к тарелке, отвечал:
— По-ве-се-лимся-а-а…
Это означало, что пора отделению ужинать. Володя иногда поддразнивал радистку, вспоминая, как она хотела подстрелить меня во время первой нашей засады, когда я мчался мимо нее на немецкой легковой машине».
Нрава, как видим, эта девушка была решительного и крутого.
В книге Вершигоры много персонажей и красочных бытовых картин. Может, кое-что из описаний внутреннего мира партизанской молодежи и интимных движений души покажется ныне однолинейным и даже упрощенным. Герои порой неотесанны, вроде бы грубоваты, сконцентрированы на одном, не блещут слишком широким спектром желаний и чувств. Им подавай одну дружбу, одну любовь, одну победу. Но такое было время, такая эпоха. А Вершигора пишет искренне, и книга его при ряде очевидных теперь недостатков в целом правдива.
Это главное ее достоинство отмечают даже самые строгие ценители, вроде западногерманского исследователя Вольфганга Казака. Отзыв из статьи о П. Вершигоре его «Лексикона русской литературы XX века» (доработанное немецкое издание — 1992 г., русское издание — 1996 г.) приводился в очерке «Переодетый генерал».