– Нашел о чем печалиться. Ты вначале вернись с этого поля, – хмыкнул он. – Стар князь Долгорукий, а потому вправе сыскать себе замену. И уж поверь, что он не поскупится, найдет лучшего бойца.
– Ну тогда не страшно, – самоуверенно заявил я.
– Ну-ну, – вздохнул Воротынский.
Судя по выражению его лица, можно было понять, что в победе правой стороны, равно как и в том, что мне придет на выручку господь, он сомневается. Я, честно говоря, о небесных силах не задумывался вовсе. Да и ни к чему они мне – по пустякам их отвлекать. Сам управлюсь.
Говорят, уверенность хороша, пока не перехлестнула через край. Правильно говорят. В самую точку. Это умных людей судьба учит. Дураков она бьет. Иногда до смерти, но всегда – очень сильно. Особенно самоуверенных. Мне вскоре предстояло убедиться в этом на собственном опыте.
Велик и могуч род князей Долгоруких. Ветвисто его древо и…
Что? Это я уже говорил? Ладно, не будем повторяться. Тогда так. Было у отца три сына! Старший – умный был детина. Средний был и так и сяк, младший вовсе был дурак…
И это у кого-то прозвучало? Ну что тут поделаешь. И как быть, если у князя Тимофея Владимировича, деда моей княжны, действительно имелось три сына, из которых в настоящее время в живых остался лишь младший, Андрей. И был он, как вы понимаете, в отличие от сказанного, вовсе не дурак. Скорее уж наоборот.
В поисках бойца со стороны для поединка со мной он не нуждался. Пользоваться услугами наймитов здесь вообще считалось дурным тоном. Иногда бывало и такое, но лишь в случае, если не имелось родни. Сын у Долгорукого был слишком молод, зато хватало племяшей, которые своего стрыя, то есть дядю по отцу, согласно обычаям почитали и слушались. Посему, скорее всего, будет кто-то из них, пояснил мне уже на следующий вечер после визита Долгорукого Воротынский.
– К тому же он по себе мерить станет, – заявил князь. – Кто поручится, что ты наймиту во время боя не шепнешь словцо-другое да не улестишь его немалой деньгой? А что она у тебя имеется, Андрей Тимофеевич ведает, потому как я сам о том за столом говорил, когда тебя расписывал.
А дальше последовал полный расклад князя про племяшей. О сынах Романа, среднего из братов, который «был и так и сяк», Воротынский не упоминал – они отсутствовали. Зато у старшего, Ивана Рыжко, который и впрямь «умный был детина», их имелось аж трое и на любой вкус.
– Старшего из них, Тимофея Иваныча, он не поставит – невместно. То отечеству умаление, – размышлял он вслух и тут же пояснял: – Он не просто воевода, но окольничий. В таком чине выходить супротив безвестного фрязина, хоть и князя, негоже. А жаль, – сокрушенно добавил он. – Не лучший он из всех Иванычей на сабельках тягаться, свои наместничества головой брал – что в Юрьеве, что в Новгороде, что тут, в Москве. Стало быть, остаются двое.