— Для некоторых это имеет значение. И у меня есть шрамы, которые это доказывают.
— Как и у меня.
— Сэр, вы передо мной в долгу.
Грей обернулся. София, напряженно выпрямившись, твердо смотрела на него. Отступать было некуда, позади была мачта, справа и слева — хитросплетения такелажа.
— Мистер Грейсон. — Она сделала глубокий вдох и, видимо решившись, подняла к его глазам большой лист рисовальной бумаги. — Вы и ваша коза должны мне два листа высококачественной бумаги, плотной и без пометок. Я требую, чтобы мне компенсировали ущерб.
Грей озадаченно потер ладонью скулу, потом опустил руку и обхватил пальцами горло.
— Бумага? — Он вопросительно изогнул бровь и нарочито медленно оглядел порядком потрепанный наряд Софии. — Весь этот шум из-за нескольких листков бумаги?
Неожиданно смутившись под его пристальным взглядом, София торопливым движением пригладила волосы.
Сейчас, когда он сменил наряд и красовался в идеально сшитом темно-синем сюртуке и брюках из буйволовой кожи, которые были последним криком лондонской моды, София остро осознала, что сама она в том же самом платье, которое было на ней в момент их знакомства. Непокорные волны волос этого флибустьера были укрощены помадой, а легкая небритость щек лишь придавала ему заманчиво авантюрный вид.
В целом же он выглядел потрясающе красивым, и, осознав это, София в сердцах скомкала зажатый в руке лист ни в чем не повинной бумаги. Черт его подери, теперь мистер Грейсон должен ей три листа.
— Бумага? — повторил он.
— Да, бумага. Для вас это, может быть, лишь несколько листов бумаги, но для меня это… ну, это бумага. — София понимала, насколько глупо звучат ее слова. — Понимаете, у меня очень ограниченный запас этих листов, и я не могу себе позволить кормить ими ваш домашний скот.
— Понимаю.
Он сдвинул брови, внимательно глядя на листок в ее руке.
— Нет, вы не понимаете. — София почувствовала, как слезы наворачиваются у нее на глаза. — Как вы можете это понять? Вы думаете, что это обычный листок бумаги, но это не так. Это…
— Это и есть бумага.
Сморгнув слезы, София отвернулась и, покусывая губы, уткнулась взглядом в линию горизонта.
— Да, именно.
— А теперь, моя дорогая, достаньте свой кружевной платочек, который, мне кажется, сейчас вам совершенно необходим.
Незаметно смахнув скатившуюся по щеке слезинку, София в ответ лишь передернула плечами.
— Эй, парень! — Резкий голос прервал их разговор. — Живо наверх, фор-бом-брамсель ставить!
— Слушаюсь, мистер Брэкетт.
Молодой человек, примерно с Софию ростом, торопливо шагая, прошел мимо них и остановился у толстых пеньковых вант, удерживающих мачту. Она узнала в нем паренька, который спас ее от прожорливой козы.