Но почему-то сейчас платье сидело на своей хозяйке не идеально. Когда она повернулась, Грей заметил, что линия выреза слегка отходит, а колонна юбки, которая должна была касаться выпуклости ее бедер, охватывает пустоту.
Он нахмурился. В это мгновение София повернулась и посмотрела на него. Их взгляды встретились и задержались. Ее улыбка превратилась в усмешку. А поскольку Грей не знал, как ответить на стоявший в ее глазах невысказанный вопрос, он ограничился коротким кивком и сухим «Доброе утро».
А затем он ушел.
Грей рывком распахнул дверь камбуза.
— Ты плохо кормишь мисс Тернер.
Сама атмосфера камбуза, сдавленная, душная, жаркая и влажная, казалось, провоцировала его на то, чтобы выпустить пар, готовый разорвать его изнутри. Вот только этот внутренний пар не мог улететь через вентиляционные отверстия так же легко, как пар от кипящей кастрюли.
— Доброе утро. — Габриэль вытер руки передником и даже не поднял на Грея глаза.
— Она не ест, — повторил Грей уже спокойнее. — Она чахнет.
Осознав, что до сих пор сжимает кулак, он спрятал руку за спину и осторожно расправил затекшие пальцы.
— Чахнет? — Лицо Габриэля прорезала усмешка; он взял колотушку и атаковал кусок солонины. — С чего ты это взял?
— Платье стало ей велико. Вырез на корсаже слишком свободный.
Габриэль перестал колотить мясо и поднял голову, их глаза впервые встретились с того момента, как Грей появился на камбузе. Брови старика с насмешливым удивлением выгнулись, и Грей стиснул зубы.
— Я ведь не ограничиваю мисс Тернер в еде, не так ли? Думаю, просто нашей пассажирке не очень по нраву наша простая стряпня, скорее всего, она привыкла к более изысканной пище.
Грей сердито посмотрел на кусок солонины под колотушкой Габриэля и на катавшуюся по столу вялую картофелину.
— Это на обед?
— Это и еще сухари.
— Я прикажу наловить рыбы.
— Разве не капитан отдает приказы? — Тон Габриэля стал лукавым.
Вконец раздосадованный, Грей повернулся, собираясь уходить, и дернул дверь камбуза с такой силой, что тонкие доски протестующе заскрипели. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, и мысленно приказал себе закрыть за собой дверь, не хлопая.
Габриэль отложил колотушку и обмахнул табурет ветошью.
— Присядь, Грей. Дай отдохнуть своим косточкам. Еще раз сердито вздохнув, Грей принял приглашение.
Он сделал два шага назад, подвинул ногой табурет и сел. Кок снял с крюка на стене оловянную кружку, взял небольшой ковш и, зачерпнув что-то из кожаного ведра, налил в кружку. Затем Габриэль поставил кружку перед ним.
Молоко.
Грей уставился на кружку.