—Итак, вы очень беспокоитесь за Беатрис, — начала Молли, пытаясь скрыть внезапно охватившую ее ревность. — Возможно, обвиняя меня, вы хотите скрыть тот факт, что сами неравнодушны к Беатрис? А, может, вы и есть единственный, кто лицемерит?
Молли поняла, что зашла слишком далеко, но сказанного не вернешь. Вздернув подбородок, она наблюдала, как краснеет Таир.
—Я никогда не затевал подобных позорных интрижек, - тихо, по угрожающе произнес Таир. —Не нужно судить других по своим меркам.
Да как он смеет читать ей мораль?! Молли была убеждена, что Таиру есть что скрывать. Хотя, размышляла она, все-таки приятнее казаться стервой, чем заурядной особой.
—Разве мне дано право кого-то судить? — спросила она с преувеличенным удивлением. — Вы слишком честны и чисты, чтобы заводить интрижки.
—Я не говорил, что святой...
Господи, разве бывают такие святые! С настолько чувственным ртом, один взгляд на который наводит на греховные размышления...
— У меня никогда не было романов с замужними женщинами, — повторил он, - потому что я видел, как тяжело приходилось моей матери, когда мой отец изменял ей. Он никогда даже не пытался скрыть от нее свои интрижки. Казалось, он получает удовольствие, открыто показываясь на людях с любовницами. Моя мать была гордой женщиной, но подобное отношение мужа доконало ее.
Таир вспомнил о дневниках матери, которые передала ему горничная, когда он достиг шестнадцати лет. В этих дневниках он прочел исповедь униженной женщины.
Молли меньше всего на свете хотелось жалеть Таира аль-Шарифа. Однако, увидев, как он закрыл глаза и провел рукой по волосам, она испытала к нему сочувствие.
Следующую фразу Молли произнесла, не подумав:
—Наверное, когда-то он все же любил ее. Таир поднял голову, посмотрел в янтарные
глаза Молли и чуть не выругался. Эта англичанка заставила его оправдываться, а потом поделиться самым сокровенным! О страданиях своей матери Таир не рассказывал даже ближайшим друзьям.
—Для моего отца это был второй брак, заключенный исключительно по политическим соображениям, — сказал он таким тоном, будто хотел намекнуть, что мнение Молли Джеймс его совсем не интересует.
Но Молли явно не поняла подтекст в его словах.
Заключать браки без любви — жестоко! — воскликнула она.
Возможно, — ледяным тоном сказал Таир, — но избавьте меня от этой слезливой сентиментальности. Меня от нее тошнит.
Как же она сразу не поняла? Таир не хочет ни перед кем казаться слабым!
Успокойтесь, — миролюбиво произнесла она. Он раздраженно тряхнул головой:
Я не нуждаюсь в ваших утешениях!
—Вот уж чего не собиралась, так это утешать вас. Кроме того, вы мне противны!