—Ради тебя, кузен, я буду с ней снисходительнее.
—Спасибо, Таир.
—Рад помочь, - сказал Таир, думая, что просто обязан оградить семью Тарика от потрясений.
Оранжереи, построенные в девятнадцатом веке, занимали огромную площадь. Они были наполнены редкими образчиками фруктовых деревьев и овощей. Здесь также находилась уникальная и бесценная коллекция орхидей.
Таир, будучи ребенком, навещая своего кузена, часто играл с ним в этих оранжереях. Поэтому он сразу же нашел Молли. Она сидела на полу, поджав колени. На одном колене у девушки лежал альбом, а сама Молли внимательно разглядывала цветущую орхидею, чей густой аромат почувствовал даже Таир. Молли была настолько сосредоточена на рисовании орхидеи, что не заметила, как он подошел к ней.
И вновь на Молли была мешковатая одежда бесформенная юбка и просторная рубашка. Очков на ее носу на этот раз не было, и Таир обратил внимание на изящный овал лица и нежную кожу девушки. Протянув руку к коробке с карандашами, Молли слегка повернула в его сторону голову. Таир застыл, но англичанка его не заметила.
Закончив рисунок, она сравнила его с оригиналом и, с отвращением наморщившись, выдала:
Ужасно!
Недостаток таланта всегда разочаровывает. При этих словах Молли вздрогнула и резко
повернулась в его сторону. Несколько прядей выскочили из свободно уложенного пучка.
Таир сделал два открытия. Во-первых, глаза Молли оказались чудесного золотистого цвета. Во-вторых, она смотрела на него, как на исчадие ада.
Таир поднял бровь и удивленно отметил, что мисс Скромница покраснела до корней волос.
Он насмешливо улыбнулся и решил действовать.
При виде Таира Молли буквально лишилась дара речи.
Она понимала, что ведет себя глупо, но ничего не могла с собой поделать.
—Вы напугали меня! - Поднявшись на ноги, она принялась отряхивать юбку, потом заправила за ухо прядь волос. - Я не слышала, как вы подошли.
Затем Молли уставилась на его начищенные до блеска ботинки и подумала, не убежать ли отсюда?
—Извините, — враждебно отозвался он.
Она облизнула пересохшие губы. Ни один мужчина прежде не вызывал в ней подобных ощущений.
Таир наклонился, чтобы взять ее альбом. Молли открыла было рот, чтобы запротестовать, но не произнесла и слова. Вместо этого она лишь вцепилась в альбом обеими руками.
—Я сомневаюсь, что мои каракули вас заинтересуют, мистер аль... принц. Вас, насколько мне известно, не будет волновать и мое мнение.
У Молли перехватило дыхание. За двадцать четыре года жизни она впервые оказалась в ситуации, когда физическая тяга к мужчине лишала ее способности мыслить здраво.