— Я люблю, когда женщина в ясном сознании. Только так я могу насладиться близостью с ней в полной мере. А тебе в тот момент было и без меня весело.
— Сколько раз я могу повторять? Я никогда не была в Монако! — Роза теперь уже сама потянулась к стакану с виски.
— Ты убедила себя в этом. Такое случается. Эпизоды прошлого стираются из памяти, если невыносимо мириться с ними. Весьма распространенный мнемонический феномен. Человек подменяет воспоминания о реальных событиях вымышленными, в которые свято верит, — тоном внушения проговорил Мэтью.
— Ты ужасный человек, — невнятно пробормотала Роза, допивая виски.
Мэтью отодвинул оба стакана и поставил бутылку на прежнее место в шкаф, после чего подсел на диван ближе к девушке.
— Мужчины тоже ранимы, — загадочно произнес он, внимательно присматриваясь к девушке.
Их колени соприкоснулись, но Роза этого словно не заметила.
— И ты мстишь женщинам за свои раны? — спросила Роза, неожиданно с сочувствием посмотрев на него.
— Ты могла бы стать исключением... Ты уже исключительная в некоторых смыслах! — проникновенно проговорил он.
— Ты... такой... необычный, — осторожно произнесла она, чувствуя, что ее лицо помимо воли приближается к его лицу. — Что ты хочешь сделать со мной? — пролепетала она, закрыв глаза.
— Сколько? — ласково спросил ее Мэтью.
— Чего — сколько? — переспросила она, открыв глаза.
— Сколько ты берешь за час, за ночь? Какие нынче расценки на любовь? — ошпарил он ее очередной колкостью.
— Ты говоришь о деньгах? — приподняла золотистые брови Роза, непонимающе посмотрев на Мэтью.
— Я говорю о деньгах, — подтвердил мужчина.
— Для жизни деньги необходимы. Это так. Но из-за твоих наветов я стала безработной, и ты имеешь наглость говорить со мной как с продажной женщиной, — слабо упрекнула его Роза; самообладание отказывало ей по мере сокращения между ними дистанции.
— Клевета — это преступление. Ты можешь подать на меня в суд, если уверена, что я его совершил, — прошептал Мэтью над ее ухом, и Розу обдало его горячим дыханием.
— Уверена, на тебя работает легион законников, которые святого опорочат, лишь бы только выгородить тебя. Решиться преследовать таких, как ты, через суд — все равно что добровольно взойти на костер инквизиции. Субъекты, подобные тебе или Смиту, мастерски умеют переиначивать факты в свою пользу.
— Странно слышать это от человека, который искренне считает себя безгрешным, — проговорил Мэтью.
— Тебе доставляет удовольствие насмехаться над людьми, над их слабостями и сложностями? — осуждающе произнесла Роза Холл.