— Ни во что я не играю! — огрызнулась Лили, пытаясь унять разбушевавшуюся фантазию. — И я хочу, чтобы ты немедленно покинул мою комнату.
Сантьяго не двинулся с места.
— А я хочу знать, кто был отцом твоего ребенка.
— Зачем тебе вдруг понадобилась подобная информация?
— Зачем? Ты говоришь серьезно?
— По-моему, мой вопрос правомерен.
— Да ты понятия об этом не имеешь! — прогремел Сантьяго.
— Ты можешь говорить тише?! — воскликнула девушка.
— У тебя нет никакого представления о правде! Ты... — Сантьяго стиснул зубы, с трудом взяв себя в руки. — Я предупреждаю тебя, Лили...
— Предупреждаешь меня? — эхом повторила девушка, дыша так же тяжело, как и он.
Было время, когда она нуждалась в Сантьяго, когда хотела, чтобы он был рядом, но его не было. А теперь, когда Лили только-только начала налаживать собственную жизнь, он вдруг появился и намерен все разрушить. Она посмотрела на его руки, сжатые в кулаки. А ведь раньше эти самые руки ласкали ее...
Не думай об этом, Лили, приказала себе девушка, но было уже поздно. Приятное тепло разлилось по всему ее телу, вызывая необыкновенные ощущения в животе.
— Какого черта ты орешь на меня? У тебя нет права угрожать мне, Сантьяго. Мы всего лишь спали вместе.
Губы Сантьяго вытянулись в тонкую линию, желваки заиграли. Он выругался на своем родном языке.
Широко раскрыв глаза, Лили смотрела на этого мужчину, в котором сейчас взыграла горячая испанская кровь. Да, Сантьяго в ярости, но как он сексуален в этот момент!
— Да и какой в этом смысл? — слабо улыбнулась Лили. — Сам подумай, какая теперь разница? Ребенка уже нет.
— Это был мой ребенок, Лили? — настаивал Сантьяго. — Просто скажи «да» или «нет». Неужели это так сложно?
Почему? — спрашивала себя Лили. Почему я не могу признаться ему? И все. Конец истории.
— Ты же знаешь, мы пользовались... мы были осторожны...
По крайней мере, Сантьяго был. Лили со стыдом призналась себе, что в его объятиях забывала обо всем на свете, предоставляя ему возможность заботиться о предохранении.
— Защита не всегда работает. Единственное, что может гарантировать стопроцентную уверенность, — полное воздержание.
— Но это не в твоем стиле, правда? — спросила Лили, подумав обо всех тех женщинах, которые, должно быть, поддались его очарованию с тех пор, как они расстались.
— Ну, уж и не в твоем тоже.
— Это было просто физическое влечение.
— А мне-то, дураку, казалось, что это судьба. Представь мое разочарование! — Его сарказм исчез, когда он добавил: — Последний раз спрашиваю: ты носила моего ребенка?
— Я не люблю ультиматумов, Сантьяго.