— Она прекрасно это пережила. Равно как и он.
— Но работа не может заменить природную тягу к противоположному полу — секс.
Но только не секс с Брайаном, подумала Меган.
— Разве я утверждала, что я девственница?
Он насмешливо приподнял брови.
— Так утверждает ваша матушка.
Меган вспыхнула:
— Мы живем в двадцать первом веке, Люк. Неужели нет ничего более интересного, чем секс?
У меня почему-то участилось дыхание, отметила про себя Меган. Она прижала руку к горлу, пытаясь успокоиться.
Подперев подбородок кулаком, Люк сделал вид, что погрузился в глубокие размышления.
— Нет, — сказал он наконец.
Меган уже не просто задыхалась, словно пробежала марафонскую дистанцию. Она вся покрылась липким потом.
— В жизни нет ничего более постоянного, чем сексуальное влечение, — продолжал Люк распевным и вкрадчивым голосом, столь опасным для таких неподготовленных девушек, как Меган. — В любое время, в любую эпоху при каком-нибудь положении вещей секс всегда на первом месте. Проникните под любезную маску какого-нибудь благопристойного и умудренного годами мужчины — и обнаружите, что в глубине души он думает о сексе. Возьмем, к примеру, меня...
Меган открыла было рот, чтобы что-то сказать, но все-таки не стала возражать.
— Я не стану говорить об этом, если вам неинтересно. Возможно, вы правильно думаете о мужчинах и они нисколько не изменились со времен каменного века. Вот женщины, конечно же, способны контролировать себя, они, без сомнения, легко справляются со своими гормонами. Мы хорошо усвоили систему, выработавшуюся годами. Мужчина не встречается с женщиной, если имеет твердое намерение создать с ней семью. Почему же женщины должны быть устроены иначе?
— Вы пытаетесь уверить меня, что любые сексуальные желания могут удовлетворяться без всяких взаимных обязательств.
Признаться, Меган всегда был не по душе секс, лишенный взаимных чувств. Но ему-то это знать не обязательно.
Последовало долгое молчание.
— Что там находится? — спросил он, указывая в сторону.
Почувствовав облегчение, оттого что Люк переменил тему, она повернулась к нему и увидела, что он снимает задвижку с высоких кованых ворот, наполовину скрытых стеной буйно разросшегося дикого винограда.
— Здесь вход в мастерские, — рассеянно пояснила она. — Этим путем мы не сможем вернуться в дом.
— Мы ведь никуда не спешим? — Он окинул ее испытующим взглядом, потом развел в стороны створки ворот.