— Переживала? — усмехнулся хозяин. — Приятно. Искренне переживала: я слышал твои возгласы, пару раз видел глаза. Думала, что он меня убьёт? Не посмел бы.
Он провёл рукой по моей щеке:
— Как видишь, не такая ты бесправная. А теперь иди, приготовь мне ванну и чистую рубашку. Нет, сначала принеси рашита — мне не помешает выпить. Очень надеюсь, — хозяин выделил интонацией два этих слова, — что ты меня отблагодаришь. Хотя, ты хорошая девочка, добрая, ласковая.
Коснувшись моей шеи и улыбнувшись, норн отпустил меня.
Видимо, сегодня пригодится купленный на деньги Карен крем, то масло, что мне подарили за потерю невинности, и советы Сары. Нужно будет потерпеть, надеть то самое ажурное бельё из 'Атласной розы', распустить волосы и сделать так, чтобы ему всё понравилось. Хотя, увы, я абсолютно беспомощна в искусстве любви. Наложница из меня никудышная, даже приласкать не могу — стесняюсь и не умею.
Но ничего особенного от меня обычно и не требуется: хозяин всё делает сам. Иногда так, что мне приятно и само собой получается хоть как-то реагировать.
Получив у дворецкого ключ и сбегав сначала в буфетную, а затем на кухню, я вынесла в холл поднос со стаканом рашита и закуской — даже мысли не допускала, что хозяин станет пить просто так. Он и не стал, залпом осушил стакан, проглотил сложенные трубочкой два куска ветчины и холодно попрощался с Шоанезом.
Отнеся поднос обратно, я поспешила переодеться и занялась ванной. Чтобы её наполнить, требовалось не меньше дюжины вёдер, радовало то, что их таскали и грели хыры, я лишь руководила работой, отмывала саму ванну, растворяла в ней ароматическую соль, зажигала благовония.
Позаботилась и о том, чтобы растопить в спальне камин и задёрнуть тяжёлые гардины.
Благодарить хозяина мне пришлось, преодолевая свой стыд. Нет, я уже привыкла, хоть мне по-прежнему было неприятно участвовать в церемонии омовения, но сегодня норн решил добавить в неё кое-что новенькое.
Я не сопротивлялась, даже старалась вторить его движениям, хотя и думала в тот момент только о трёх вещах: как бы не захлебнуться, будут ли наутро синяки и сколько раз это ещё повторится.
Красивое бельё осталось в ванной, кстати, хозяину на мне оно понравилось. Ещё больше, разумеется, ему понравилось его снимать. Так что в спальне я оказалась уже обнажённой.
Вопреки обыкновению мне не велели лечь на постель, а потребовали совсем другого.
— Извините, хозяин, я не стану, — я была полна решимости сохранить хоть капельку достоинства. Я не шлюха и не буду этого делать!
— Станешь, зелёноглазка, — хозяин подтолкнул меня к камину. Своевременно, а то тело успело покрыться гусиной кожей. — Если не получится, ничего страшного, потом научишься.