Но любимая комнатка на первом этаже у меня все же нашлась — утопающая в мягких подушках и коврах гостиная. Разумеется, я не смела сидеть на всех этих диванчиках, а обычно скромно пристраивалась на полу возле шахматной доски. Правда, времени на подобный созерцательный отдых у меня было мало: за первым выходным днем последовала череда будней, наполненная работой. Я смахивала пыль в комнатах, убиралась, меняла белье и полотенца, поливала цветы в зимнем саду, подкармливала их специальными удобрениями, помогала кухарке, если в том возникала необходимость, прислуживала за столом, носила из подвала бутылки с вином, наполняла кувшины пивом, бегала за всякой снедью в кладовую, вместе с другими служанками занималась чисткой гобеленов, ковров, столового серебра, подсвечников, носила хырам грязную одежду хозяина, мага, экономки, управляющего и начальника гарнизона, приносила все, что меня просили: от книги на самой верхней полке до стакана воды и забытого хлыста. А еще, когда наступала моя очередь, кормила драконов. Не одна, разумеется, вместе с кем-нибудь из слуг. К вечеру ноги частенько гудели от усталости и бесконечного беганья вверх-вниз по высокой лестнице, пару раз я даже всерьез подумывала о том, чтобы заснуть на межэтажной площадке.
Дошло до того, что порой я радовалась тому, если посредине рабочего дня хозяин забирал меня к себе или совершал, что хотел, прямо на полу или ближайшем диванчике — для меня это был отдых. Так как подыгрывать от меня не требовалось, я, благополучно выкинув из головы советы Сары, просто наслаждалась незапланированным отдыхом, по возможности абстрагируясь от того, что творили с моим телом. Делать это после нескольких месяцев тренировок было несложно: Тиадей никогда не делал мне больно, не рвался с места в карьер, не вжимал с силой в стены, столешницы, перила.
Были, разумеется, и неприятные моменты, вроде моей тяжкой повинности принимать с хозяином ванну. Я наполняла ее, наливала в воду несколько колпачков ароматного масла, клала на пол и на специальную полочку по чистому полотенцу, приносила халат и ждала. Когда появлялся виконт, я раздевалась, иногда раздевала его, иногда он проделывал это сам, брала мочалку, душистое мыло и начинала его мыть. Потом, разумеется, гигиенические процедуры перетекали в попытки продолжения рода Тиадеев, начинавшиеся в ванной комнате и заканчивавшиеся на кровати. Виконт был темпераментным мужчиной, и мне доставалось по полной, тут уж ни о каком отдыхе речи не шло. Если бы не принимаемые мной меры (с помощью хитрости и манипуляций с рецептами я сумела-таки найти общий язык с местным аптекарем, регулярно снабжавшим меня нужным средством за все мои карманные деньги), то за эти три года подарила бы хозяину минимум двоих ребятишек.