Что-то сердце у меня защемило. К чему бы? Вроде не волнуюсь, не переживаю. И шестое чувство ощущения опасности молчит.
— Так вот ты какая, планета! — Кузьмич восхищенно затрепыхал крылышками.
Нашел чем восхищаться. Ничего ж не видать. Облако гигантской дымки, внутри которой скрывается неизвестно что.
— Поближе можно, — попросил я Волка.
— Можно и поближе, — ответил он и совершил стремительный маневр навстречу задымленной планете. Несколько секунд мы мчались сквозь непроницаемое молоко, вырвались из него и замерли в километрах десяти от поверхности.
— А теперь нравится?
Кузьмич шмыгнул носом. И промолчал. Сказать-то нечего. И любоваться нечем.
Планета, на которой находилось то, за что можно получить два миллиона брюликов, не внушала доверия.
Сплошные болота с кусками густой растительности. Кое-где нагромождения гор, уродливых и голых. Цвет гор, болот и растительности нестандартный. Синий.
— Никаких радиосигналов, никаких передач, никакой жизнедеятельности, — сообщил в очередной раз Голос.
— Мы не ошиблись? — перевернулся ко мне Кузьмич.
У меня тоже возникла подобная мысль. Но, вроде, все правильно. Ошибиться невозможно. Вот только кто сигнал нам посылал?
— Спускаемся на поверхность, там посмотрим.
На сей раз Волк шалить не стал, и достаточно осторожно, даже нежно опустился на луг, покрытый низкорослой травой. Заглушил двигатели и генератор. Корабль окунулся в тишину.
— Бабочек не видать, — Кузьмич внимательно вглядывался в окружающий мир, — Вроде и ветра нет, неподвижное все. И камни эти…
Камни, действительно, странные. Висят ни к чему не прикрепленные, в метре от поверхности и медленно так поворачиваются вокруг своей оси. И так до самого конца поляны. Может и живые.
— Воздух вроде нормальный, бактерий вредных, кажется, нет. Можно выходить.
Кажется. Проверять надо, когда кажется. Потом поздно будет. Недоделанный он какой-то, Корабль.
Первым выйти на поверхность согласился Кузьмич.
Потоптавшись немного у выхода, он взмахнул крыльями, чуть поднялся над трапом, повисел, покрутил головой и медленно двинулся навстречу камням.
Облетев его несколько раз, осторожно пощупав, он помахал руками. Все нормально, не кусаются.
Я напялил переговорное устройство и спрыгнул на жесткую траву.
Вроде ничего. Дышать можно. Кисловато, непривычно, но можно. А к бактериям у меня иммунитет. Я за свою жизнь столько их наглотался, что они уже и сами не понимают, что им делать противного во мне. Дохнут, едва соображают, что на всех их одного тела урода не хватит.
— Командир, там тебя, вроде таракан наш зовет.