Он спросил об этом, а в ответ услышал, что нет, нельзя попасть и берегом моря. Сперва перед тобой стеной встанут скалы, по которым не пройти, потом начнутся джунгли. Их кое-как можно обойти по кромке берега, это-то ладно, а вот что совсем неладно – так это реки, впадающие в море, большие и малые, которых будет не счесть. Через реки-то, может, и можно было бы переправиться, да только к ним не подойдешь. Вокруг них лежит заболоченная местность. Эти болота огромны и непролазны, они начинаются от самого моря.
Иссы заверили Артема в том, что в Дайвьет можно попасть только вдоль Черной реки и никак иначе. Если можно было бы добраться туда как-то иначе, то иссы давно нашли бы этот путь и ходили бы к вьетам менять шкуры на товары. Именно вдоль Черной реки лежал прямой и удобный путь в Дайвьет. Идешь себе бережком и выходишь аккурат на заставу вьетов. Правда, сперва на тебя непременно нападут тунгусы, которые держат этот путь под своим неусыпным наблюдением.
Артем давно, еще когда он впервые услышал от пиратов о стране Дайвьет, стал подозревать, что речь идет о Вьетнаме, о древнем его, так сказать, варианте. На эту мысль наводила его часть слова – «вьет». А тут еще и народ, оказывается, зовется вьетами.
Словом, по всему выходило, что шторм выбросил их в Южном Китае, неподалеку от границы с Вьетнамом, или с Дайвьетом, это как кому угодно. М-да, это был не самый лучший вариант. Южный Китай – это задворки империи Сун. Места тут для житья-бытья крайне непригодные, так что и городам-то здесь взяться неоткуда. На севере города, конечно, есть, но как далеко они отсюда, как до них добраться? Эх, сейчас самое время было поспрошать как следует китайских моряков про всякую разную географию, но моряков под рукой не было.
Артем вспомнил свой отложенный вопрос о кострах и задал его. Оказалось, что тем самым он подлил лишнюю водицу на мельницу преданий об этом их полубоге Уммелло. Старики пришли в священный трепет. Мол, только тот, кто обладает божественным умом, мог догадаться о тайной связи сигнальными кострами. Если бы об этом догадались тунгусы, то давно исчез бы с лица земли последний исс.
«Да-да, господин, зовущий себя Ямомото, но которому следовало бы звать себя Уммелло, мы всегда можем позвать своих сородичей, и они нас могут позвать».
Что и требовалось доказать, короче. На этом Артем объявил первую беседу законченной. Она и так вышла продолжительной и до крайности утомила всех. К тому же стариков надо было отпустить, чтобы те похоронили своих соплеменников – и хозяина собаки, и тех, что пали от руки айна.