– Чтобы я тебя в Синагаве больше не видел,- сказал Сакурада, постукивая полицейской дубинкой по ладони.- Благодари начальника отдела. На сей раз прощаю. Но если увижу тебя здесь снова, живым от меня не уйдешь.
Было видно – макак и сам понимал, что это не просто угрозы.
– Ну, что будем делать на следующей неделе? – спросила Тэцуко Сакаки, когда они вернулись в кабинет.- Нужен ли вам еще мой совет? Мидзуки покачала головой:
– Благодаря вам я, похоже, разобралась со всеми проблемами. Большое за все вам спасибо. Я очень признательна.
– То есть сказанное о вас обезьяной обсуждать необходимости нет, так?
– Да, думаю, с этим я как-нибудь справлюсь. Обо всем этом прежде всего я должна подумать сама.
Тэцуко Сакаки кивнула:
– Вы справитесь. Стоит лишь собраться с духом, как непременно появятся силы.
Мидзуки сказала:
– Но если опять станет невмоготу, ничего, если я опять к вам приду?
– Конечно,- ответила Тэцуко Сакаки и широко улыбнулась.- Мы с вами опять кого-нибудь изловим.
Они пожали руки и расстались.
Вернувшись домой, Мидзуки положила отобранную у обезьяны старую бирку «Мидзуки Оосава» и серебряный браслет с гравировкой «Мидзуки Андо (Оосава)» в коричневый канцелярский конверт, заклеила его и положила в коробку в стенном шкафу. Наконец вернулось ее собственное имя. Теперь она опять будет с ним жить. Дела пойдут хорошо или, может, не очень хорошо… неважно. Но, во всяком случае, это ее собственное имя. Другого у нее нет.