Настройщик некоторое время прислушивался к ее молчанию. Напрягая слух, пытался уловить едва слышимые звуки.
– По вторникам в первой половине дня я почти всегда здесь,- сказал он.- Ничего особенного обещать не могу, но в собеседники, надеюсь, сгожусь. Если, конечно, такой, как я, вас устроит.
– Никому не говорила. Даже мужу.
Он положил свою руку поверх ее, лежавшей на рычаге ручного тормоза.
– Очень страшно,- сказала она.- Иногда ни о чем не могу думать.
Рядом остановился синий микроавтобус, из которого вышли супруги средних лет – в дурном расположении духа. Судя по голосам, они из-за чего-то бранились. Чего-то очень пустого. Стоило им уйти, вокруг опять воцарилась тишина. Глаза женщины были закрыты.
– Сейчас неуместно говорить громкие слова,- произнес настройщик.- Однако, если я не знаю, что делать дальше, стараюсь всегда следовать одному правилу.
– Правилу?
– Если поставлен перед выбором: бесформенный предмет или предмет с формой,- выбирай бесформенный. Это и есть мое правило. Когда я натыкался на стену, всегда ему следовал, и если не спешил с выводами, это всегда приводило к хорошим результатам. Даже если в тот момент было тяжко.
– Вы сами его придумали?
– Да,- ответил он, уставившись в приборную панель «пежо»,- это эмпирика.
– Если поставлен перед выбором: бесформенный предмет или предмет с формой,- выбирай бесформенный,- повторила она.
– Именно.
На мгновенье женщина задумалась.
– Пусть даже так, но я сейчас ничего понять не могу. В чем есть форма, а в чем ее нет.
– Может быть. Но, скорее всего, где-то выбор делать придется.
– Вы так считаете? Он легко кивнул.
– У такого гей-ветерана, как я, много разных особенных способностей.
Она засмеялась:
– Спасибо.
Опять повисла долгая пауза, но в ней уже не было густого удушья, как прежде.
– Прощайте. И спасибо вам за все. Хорошо, что я с вами встретилась и смогла вот так поговорить. Кажется, вы придали мне уверенности.
Он улыбнулся и пожал ей руку.
– Будьте здоровы.
Он проводил взглядом удаляющийся голубой «пежо», напоследок помахал рукой зеркалу заднего вида и не спеша побрел к своей «хонде».
Весь следующий вторник лил дождь. Женщина в кафе не появилась. Настройщик молча почитал книгу до часу дня и поехал обратно.
Он решил в тот день не ходить в спортзал. Настроения разминаться не было. Так и не пообедав, сразу вернулся домой. Развалившись на диване, он слушал баллады Шопена в исполнении Артура Рубинштейна. Стоило закрыть глаза – и перед ним плыло лицо невысокой женщины за рулем «пежо», в пальцах воскресало прикосновение к ее волосам, отчетливо вспоминалась темная родинка на мочке уха. Прошло время, образы исчезли, но форма родинки осталась отчетливой. Открыты ли, закрыты ли глаза – там все равно всплывала эта маленькая черная точка и, словно пропущенный знак препинания, тихо, но неумолимо бередила ему душу.