— У нас потери, — мрачно сообщил Бакулин. — Ат Крисалл убит, Мигель серьезно ранен. Стрельцова с Файтером все еще не слышно.
— Будем надеяться, жертвы не напрасны, — вздохнул Посланник. — Но Влада и Рикардо мы вернем. Возьмите под контроль Меч, и мы будем хозяевами положения. Я не исключаю возможности, что машина даже синтезирует смесь газов, пригодную вам для дыхания. Эта функция является одной из естественных для сооружений предыдущих Волн Жизни, как вы помните по первому контакту с Городом Снов, то есть со мной.
— Но если здесь корры, то почему они сами не завладели Мечом?
— Они не могут. Не знают как. Я и сам-то до конца не знаю… Корры не случайно так стремились захватить хотя бы некоторых из вас. Так что, советую поторопиться, пока они не начали "вынимать души" из Влада и Рика в поисках информации.
Леонид шагнул вперед к гигантской панели, испещренной сотнями мерцающих рун и символов. Он с благоговейным трепетом, который вызывал невообразимо древний артефакт, протянул руку и сделал перед панелью несколько плавных движений, следуя инструкции Древних, заложенной в памяти Посланника.
Периферийным зрением Бакулин зафиксировал, как подался вперед Элаз Рорк II, и как незаметно качнулся в сторону спины офицера тьяоро ствол пулемета Бронского. Михаил, как и остальные десантники, имел особые инструкции Бакулина, предназначенные для ситуации, если у тьяоро в составе их группы тоже окажутся свои особые инструкции по овладению силой коллапсатора в обход людей. Однако, кризис, слава Богу, не наступил. Элаз остановил свое движение и стал пристально наблюдать за действиями капитана группы "Альфа и Омега".
Знаки, над которыми прошла рука Леонида, наливались алым сиянием. Присутствующие, которые стояли, затаив дыхание, почувствовали словно объятие чьей-то огромной теплой ладони. Взгляд… Взгляд с большой буквы. Кто-то смотрел на них, в них и сквозь них. Сквозь стены и миллиарды километров пространства вокруг них, сквозь время. Взгляд был и теплым и холодным одновременно. И было в нем все: необъятная мудрость, печаль и радость, гнев и любовь, улыбка, боль, жалость, сочувствие, и одновременно бесконечная отстраненность, отрешенность… Люди и тьяоро потерялись и растворились в этом Взгляде существа, древнего как сама Вселенная, Взгляде Ангела…
Леонид словно в трансе стоял и раскачивался перед сверкающей панелью. Движения его рук становились все более плавными и сложными, пробуждая от многотысячелетнего сна все новые и новые священные письмена.
Грянула музыка. Она играла в их головах, и красота ее была непередаваемой. Затем на смену мрачно-торжественному крещендо пришел Голос. Этот Голос невозможно было описать словами, но в сравнении с ним голос Посланника, который так удивлял людей своей красотой, показался бы грубым и незвучным. И было в том Голосе так много оттенков чувств, эмоций и настроений, что невозможно было понять их все.