артерия. Вы должны были истечь кровью еще несколько часов назад. Но ваша
лошадь умерла первой и тем вас спасла: при падении седло пережало ногу,
и кровотечение остановилось. Это была хорошая новость. А вторая плохая
состоит в том, что нога оставалась пережатой слишком долго. Без притока
крови в ней мог начаться некроз тканей. В этом случае, как только мы вас
вытащим и кровообращение восстановится, оно разнесет трупный яд по телу
и убьет вас. Альтернатива — немедленная ампутация правой ноги по самый
пах. Правда, я не гарантирую, что смогу ее выполнить в таких условиях. У
меня нет ни пилы, ни других приспособлений. Мне придется просто рубить
вам ногу мечом, чего мне, признаюсь, прежде проделывать не доводилось.
Но я, по крайней мере, могу попытаться. Вы все поняли? Мне нужно ваше
решение.
Он молчал так долго, что я подумал, будто он опять потерял
сознание. Но посиневшие губы снова шевельнулись:
— А… есть надежда… что этот, как вы сказали, некроз… еще
не…
— Я не знаю. Зависит от точного времени, от того, как именно были
пережаты сосуды…
— Тогда я лучше рискну.
— Риск велик в обоих случаях.
— Тем более… Не хочу жить калекой. Вытаскивайте меня.
— Эвьет! — позвал я. — Иди сюда, будешь ассистировать, — я просунул
руку под нижний край доспеха и снял с раненого пояс. — Так, этим
зафиксируем повязку, но это потом — сначала нужно вновь пустить кровь в
ногу, но так, чтобы она не хлынула опять из раны. Дай руку. Прижимай вот
здесь. Со всей силы прижимай, пока я тащу его из-под лошади, поняла?
Потом нужно будет согнуть ему ногу и прижать к животу… — я слазил в
свою котомку и приготовил тампоны. Затем отстегнул свои ножны вместе с
мечом — чтобы не мешались и чтобы использовать их, как рычаг, подсунув
под бок лошади. — Ну что, готова?
— Подождите! — подал вдруг голос раненый.
— Что такое?
— Я хочу помолиться.
— Вы и так потеряли слишком много времени! — раздраженно заметил я.
— Вы хотите молиться, или вы хотите остаться в живых?
— Это недолго.
Я пожал плечами. Мой принцип — никого и никогда не спасать против
его воли.
Рыцарь прикрыл глаза и беззвучно зашевелил губами, положив руку на
грудь — вероятно, там под доспехами скрывалась какая-нибудь ладанка. Мы
с Эвьет молча ждали.
— Ну что, все? — спросил я, видя, что его губы замерли. — Вот черт,
опять отрубился. Ладно, начали!
Правой рукой я уперся в подсунутый под седло меч, а левой потащил
застрявшую ногу, в то время как Эвьет пережимала пострадавшую артерию. Я
знал, что у нее не хватит сил делать это долго. Правда, раненый потерял
слишком много крови, и давление у него было заметно ниже нормы. Но все