Через несколько минут я протянул Эвьет флягу, где еще оставалась
вода:
— Теперь ты полей мне на руки.
— Он умер? — поняла девочка.
— Да. Было слишком поздно… Зря только извел на него корпию. Ну
ладно, посмотрим, что мы унаследовали, — я вытряхнул на траву седельную
сумку мертвеца. — Ага, вот и кошель… увесистый! Десять… двадцать…
слушай, Эвьет, да мы с тобой богачи!… тридцать…
— Дольф!
— Ты только глянь — золотой двукроновик имперской чеканки! Времен
даже не последнего императора, а его деда! Видела такие когда-нибудь?
— Дольф, тебе не кажется, что это мародерство?
— Ему эти деньги все равно уже не нужны, — пожал плечами я. — В
отличие от нас. Сорок…
— Да, но… — голос баронессы звучал без прежнего напора. — У него,
наверное, остались наследники…
— Ты в самом деле считаешь, что мы должны все бросить и отправиться
их разыскивать? — усмехнулся я. — Сорок восемь крон одним только
золотом, включая имперские, а тут еще серебро и медь… Мы, кстати, даже
имени его не знаем.
— Имя, полагаю, можно узнать, — возразила Эвелина и потянула меч
покойника из ножен. — Если он такой богатый, скорее всего, это фамильное
оружие. Точно, вот герб! — она вдруг замолчала.
— Что-то еще не так?
— Это барон Гринард.
— И что? — мне эта фамилия ничего не говорила.
— Ты действительно зря тратил на него свою корпию, — жестко
произнесла девочка. — Это грифонец.
— Ты так хорошо знаешь все дворянские гербы в Империи? -
заинтересовался я. — А также кто из них на чьей стороне?
— Во всяком случае, гербы старых родов, — ответила Эвьет будничным
тоном. — У отца была копия Столбовой книги, зимними вечерами я любила ее
рассматривать… Ну, может, про всех-всех я и не помню, кто чей вассал,
но про Гринардов знаю точно. Их владения не так далеко от наших. В свое
время наши роды даже чуть было не породнились… Сестра моей прабабушки
вышла замуж за второго сына тогдашнего барона Гринарда. Но она умерла
при родах, и ребенок тоже не выжил. Так что у нас с ними нет общей
крови, — поспешно произнесла Эвелина, словно оправдываясь. — Их сюзерен
— Лангедарг.
— Если никто из них не переметнулся на другую сторону, — проворчал
я, тут же понимая, впрочем, что этот юноша с его прекраснодушными
понятиями о рыцарстве едва ли мог нарушить вассальную клятву.
— Только не Гринарды, — подтвердила и Эвелина. — Отец говорил, что
они — убежденные грифонцы. У них и родовой девиз — "Моя честь зовется
верность".
— Ну, родовые девизы замечательны тем, что придумывают их одни
люди, а живут потом под ними совершенно другие… Но, допустим, в данном
случае громкие слова соответствуют истине. Если бы точно такая ситуация