вверх, и завопила:
— Пожар!
В первый миг я подумал, что это лишь жалкая уловка с целью оттянуть
возмездие. Но уже в следующее мгновение понял то, что в более спокойной
обстановке, конечно, заметил бы сразу: на моем мече больше не было
горящей тряпки. Очевидно, она слетела, когда я отбивался от последней
собаки, и осталась наверху. Я обернулся и увидел, что сквозь щель люка
уже просачивается дым.
— Следи за ней, — бросил я Эвьет, быстро взбегая по лестнице.
Осторожно приподняв мечом крышку люка — в другой руке у меня по-прежнему
был факел — я выглянул. Лицо сразу обдало жаром, а в горле запершило от
дыма. Собак на кухне, конечно, уже не было. Но пламя, быстро
распространявшееся по сухим доскам пола, уже отрезало нас от двери.
Прорываться бегом через огонь? Я бы рискнул, но Эвьет для этого слишком
легко одета. Да и у меня имеется при себе кое-что, чему попадать в огонь
противопоказано.
В тот же миг я вспомнил о ведре с водой, которое сам же принес на
кухню. Для того, чтобы потушить пожар, одного ведра, пожалуй, уже не
хватит — но временный коридор обеспечить себе таким образом можно.
Правда, и для того, чтобы добраться до ведра, теперь уже придется
шагнуть через пламя…
Я опустил крышку люка и сбежал вниз.
— Эй, ты! — ткнул я мечом старуху. — Вставай и лезь наверх. Справа
от люка — ведро с водой. Возьмешь его и пойдешь к выходу, заливая огонь
на полу. Все сразу не выливай, там в три-четыре приема плеснуть надо.
— Охх… да как же я… тяжелое ж…
— Быстро, если не хочешь сгореть заживо!
Охая и причитая, людоедка полезла вверх по лестнице — вполне,
впрочем, шустро, ибо сразу же за ней шел я, подгоняя ее мечом. Эвьет
замыкала процессию; свой факел она, по моему совету, бросила на земляной
пол.
Увидев, что путь к ведру лежит через огонь, старуха испуганно
крякнула и попыталась попятиться. Но я от души ткнул ее горящим факелом
в зад, и она с воплем устремилась в нужном направлении. От моего тычка
ее юбка не загорелась, но, когда она пробежала через пламя, подол
занялся. Не переставая кричать, старуха с молодой прытью схватила ведро
и щедро плеснула на пол. На месте огня с шипением поднялся пар.
Я отшвырнул свой факел в противоложную выходу сторону и, присев,
скомандовал Эвьет: "Цепляйся за меня!" Она и сама понимала, что по
только что горевшим доскам лучше не бегать босиком, так что без
возражений обхватила меня сзади на шею и плечи, а я, в свою очередь,
подхватил ее под коленки. В таком виде мы выскочили из люка. Сквозь пар
и дым я видел старуху, бегущую к выходу и плещущую из ведра себе под
ноги. Затем она отшвырнула пустое ведро и выбежала на крыльцо. Я