глаза, я убедился, что старший уже на прицеле ее арбалета. — Дольф, -
обратилась ко мне Эвьет самым светским тоном, — когда я пристрелю
левого, ты зарубишь правого, пока я перезаряжаюсь?
— Само собой, баронесса, — ответил я, специально не скрывая от
противника ее титул.
— Ну их, Жеан, не связывайся, — пробормотал Жакоб. — Это ведь она
из этой штуки солдата на пристани грохнула, ты не видел, а я видел…
Жеан оскалился, но тут же постарался стереть злобное выражение с
лица. Он не мог не понимать, что от арбалетного выстрела в упор его не
спасет никакая кольчуга. И, очевидно, прочитал в глазах Эвьет, что она
не блефует.
— Ладно, чего там, — буркнул он, возвращая меч в ножны. — Ни к чему
нам ccориться.
— Не слышу извинений, — холодно заметил я.
— Ну, я это… прошу прощения…
— "Госпожа баронесса", — подсказал я.
— … у госпожи баронессы, — покорно повторил Жеан, словно даже
становясь ниже ростом. — И у вас тоже, сударь.
— Твои извинения приняты, — надменно ответила Эвьет. — Но вообще,
до чего распустилось мужичье с этой войной! Ты не находишь, Дольф?
— Воистину так, баронесса, — коротко, по-дворянски, наклонил голову
я.
Братья уселись на другом конце плота, демонстративно не глядя в
нашу сторону. Я, впрочем, не особо обольщался относительно безопасности
с их стороны. На открытый конфликт они, пожалуй, не решатся, но вот
затаить злобу и ударить в спину вполне способны.
Мы все плыли и плыли — мимо затопленных лугов, мимо плакучих ив,
полощущих в воде свои длинные ветви, мимо крутых обрывов, нависших над
рекой подобно гигантским бурым волнам, увенчанным зелеными гребнями
травы… У меня вдруг заурчало в животе; я напряг брюшные мышцы, чтобы
пресечь звук, и мысленно отругал себя за то, что не запасся едой в Пье,
не желая иметь дело с тамошними чересчур жадными торговцами и
рассчитывая на более дешевую еду по дороге. Вчерашняя куропатка,
конечно, подвернулась очень кстати, зато не состоялись ни ночлег в селе,
ни обед в трактире, который должен был располагаться где-то недалеко за
переправой — а больше приобрести съестное было негде. По правде говоря,
я просто не думал, что эти края настолько обезлюдели… Впрочем, без
пищи можно обходиться очень долго, причем без особо ущерба для себя.
Куда хуже потребности прямо противоположного толка, которые вскоре
станут актуальны для всех на этом плоту. Включая, между прочим, Верного,
который, при всех своих достоинствах, не осведомлен о человеческих
правилах приличия и гигиены.
Словно в ответ на мои мысли Жакоб поднялся, расстегивая пояс.
Повернувшись к нам спиной, он приспустил штаны и принялся мочиться в